ВСЕ ЕГО ПЕСНИ - О ЛЮБВИ И ОТТОГО ПОНЯТНЫ ВСЕМ
Старая петербургская квартира с окнами во двор-колодец. Внук хозяйки, Нины Ургант, - между прочим, популярный ведущий MTV - часто предлагал бабушке перестроить жилище на современный лад по евростандарту, но всякий раз слышал отказ: эти стены помнят целую эпоху. Сколько друзей знаменитой актрисы побывало тут! В их числе и Владимир Высоцкий. Накануне дня памяти всенародно любимого барда и актера (он умер 22 года назад, 25 июля 1980 года) Нина Николаевна любезно согласилась побеседовать со мной.
- Мы познакомились на съемках фильма "Я родом из детства" режиссера Виктора Турова. Пригласили меня, когда лента была уже фактически снята. Однако главную героиню худсовет не принял, и пришлось мне входить в почти законченную картину. Основные сцены переснимались, а средний план оставляли как есть, так как по фигуре мы с первой исполнительницей роли были похожи.
Володя по фильму был моим возлюбленным. Я, конечно, слышала фамилию Высоцкий, но ассоциировала ее с блатными песнями, которые меня совершенно не привлекали. Помню, зашла в павильон, и мне говорят: "Познакомься! Это наш герой Владимир Высоцкий - твой партнер". Он встал с табуреточки, на которой сидел, и оказался мне по плечо. Щечки розовые, сам молоденький...
- У вас, извините, какой рост?
- Не слишком высокий: 168. Очевидно, у меня было растерянное выражение лица, потому что Володя произнес: "Нина Николаевна, вы не волнуйтесь, я на экране очень мужественный..." Так и оказалось. Когда мы снимались, ему под ноги что-то ставили - "на вырост".
- Вы пели в картине?
- Да, вдвоем - но только песни военных лет, а не Володины. После съемок мы подружились. Володя, приезжая в Ленинград, стал часто останавливаться у нас (в те годы Нина Ургант была замужем за сценаристом и режиссером Кириллом Ласкари - сыном Александра Менакера, сводным братом Андрея Миронова), хотя недостатка в друзьях в Питере у него не было. Сначала он подъезжал на такси. Потом стал подкатывать на "Мерседесе", подаренном женой - Мариной Влади. Заедет в наш двор, бибикнет, я открываю окно, потом дверь, готовлю крепкий чай. Никогда при мне Володя не напивался. Это с ним бывало, наверное, раз в году - но уж так, что до остановки сердца. Забирали его в больницу, "заводили" сердце. Марину из Парижа вызывали, она ждала в приемной.
- Когда он бывал у вас, где любил сидеть - вот тут, на кухне?
- Да. Брал мою гитару - своей с собой не носил. Жалко, внук Ваня, постигая музыку и лупя по струнам, расколотил эту гитару, так что ее у меня больше нет.
Я все время сердилась: "Володя, ну что ты так кричишь! Твои песни такие сложные, я ничего не понимаю". Уставая от потока слов и дикой экспрессии, просила: "Спой мне, пожалуйста, песню о любви". А он улыбался: "Нина, ты ничего не понимаешь, у меня все песни о любви".
Я и впрямь тогда не могла его по-настоящему оценить - большое видится на расстоянии. Он был для меня просто Володей, младшим товарищем, коллегой по съемкам. Я была занята театром, кино, семьей, дома с порога погружалась в бытовые хлопоты. А ведь Володины песни - не такие, что можно слушать между делом. Только после того, как его не стало, прослушала их едва ли не все. И поняла, что они - вправду о любви. К женщине, к воинам, защищавшим страну, к народу. Марина предлагала, чтобы он перебрался за границу, но он мог жить только здесь... Жалею, что при жизни Володи не поняла этого главного смысла его песен. Что не сказала ему слов любви, которых он достоин. Он, кстати, в каком-то интервью произнес обо мне хорошие, добрые слова. С тех пор тем, кто дорог, тороплюсь сказать - от сердца. Вот Булату Окуджаве - успела...
- Высоцкий был разговорчив?
- Знаете, нет. Если бы не песни, его вообще можно было бы назвать молчаливым человеком. Не помню, чтобы он подолгу говорил, философствовал на какую-то тему. Брал гитару и пел. По большому счету, ему даже неважно было, для кого: важно только, чтобы слушатели были. Однажды позвонил: "Нина, можешь принять меня с гостями?" Я приготовила чай, купила пряники. Появился Володя, а за ним - штук десять очаровательных "герлз", от которых пахло прекрасными французскими духами, в бриллиантах, одетых так, как мне в жизни не нарядиться. Я подумала: наверное, дочки послов или какие-нибудь иностранные штучки... Володя пел им часа два или три. Они слушали как завороженные. А когда ушли, я наконец спросила: "Что это за очаровательные дамы?" Он улыбнулся: "Да проститутки с Невского"... И такой слушатель был ему интересен. Он проверял свои песни на любой аудитории.
Это, кстати, были годы, когда Высоцкий еще находился под запретом и не пел на стадионах. Он выступал на так называемых "квартирниках" - концертах, устраиваемых у кого-нибудь на дому. Зрители скидывались по пятерочке, что-то доставалось певцу. Володя, между прочим, никогда не спрашивал: "А сколько вы мне дадите?" Дадут - слава Богу! Не дадут - так что же...
- А у вас "квартирники" бывали?
- Нет. Хотя приходили и приводили свои компании Андрюша Миронов, Александр Ширвиндт. А Юрий Никулин затаскивал чуть ли не весь свой цирк...
- Высоцкий у вас бывал, потому что снимался на "Ленфильме"?
- Володя просто любил Ленинград. И Марина приезжала, даже с детьми. Ходила в магазины. Однажды вернулась заплаканная: "Какие грубые продавцы, говорили со мной, будто я что-то у них украла!"
"закодировали".
А у меня в это время находилась медсестра Зиночка из нашего медпункта - ставила мне банки, так как я подхватила воспаление легких. Володя спрашивает: "Нина, может твоя медсестра вытащить ампулу?" Зина посмотрела и ахнула: вспухла огромная гематома. Вытащила ампулу, обработала рану, зашила по живому, без анестезии. Тут пришла Марина и очень спокойно спросила: "Ну, вытащили?" - "Да". - "Тогда давайте выпьем шампанского".
- Однажды я увидела у нее необычную сигарету. Захотелось попробовать, тогда же дорогие импортные сигареты можно было купить только за доллары, которых у меня не водилось. Попросила: "Марина, угости!" Она улыбнулась: "Ты не станешь это курить". - "Ну мне хочется. Жалко, что ли?.." - "Нет, не жалко - бери". Я сделала затяжку, тут же "поплыла" и отбросила "сигарету". Потому что хоть и курильщица, но не наркоманка.
- Существует версия, будто Влади "травкой" пыталась отвлечь Высоцкого от алкоголя, так как одно с другим несовместимо.
- Как, по-вашему, между ними была настоящая любовь или что-то другое?
- Поначалу был период безоглядной влюбленности. Марина его, говоря по-русски, "прихватила" - ну кто же откажется от такой красивой, сексапильной, к тому же знаменитой француженки? Хотя денежки за те самые Володины "квартирники" она прибирала к рукам как заправская русская баба. Мне кажется, в ее любви был свой расчет: ей хотелось сделать Высоцкого ручным, домашним. Помню, как она самолетом везла из Франции ручки, задвижки, крючки, гвозди для их новой квартиры. Хотела свить с ним гнездышко. А он же принадлежал всем, не подчинялся никому.
- Ну а вас к вашей популярности после "Белорусского вокзала" Высоцкий не ревновал?
- Не знаю. Мы никогда не говорили на эту тему.
- Никогда. Вот я у него на Таганке была, видела премьеру "Гамлета".
- Не обижались на такое равнодушие к своему творчеству?
- Никаких обид. У каждого своя жизнь - быстрая, напряженная.
- Загадка... Ведь актеры так самолюбивы.
О моем доме многие говорят: "Здесь особая аура!" Мне и сейчас иногда кажется: вот выйду на кухню, а там Володечка сидит...
- А иных чувств, кроме дружеских, у вас никогда не возникало?
- Нет - ни с моей стороны, ни с его. Кстати, муж Кирилл - человек компанейский, с чувством юмора - тоже очень тепло относился к Володе. У нас был общий дружеский круг. А уж когда Андрюша Миронов с компанией приезжал, становилось особенно весело и шумно. Однажды в пять утра раздается звонок в дверь. Говорю мужу: "Кира! Я не пойду открывать, это опять какая-нибудь твоя шайка". Он спросонья: "Не могу встать, иди ты открой". Ладно, подхожу к двери и вижу: стоят Миронов, Ширвиндт, Гердт, кто-то еще. Все в неглиже: "Ниночка, нас раздели!" Я в шоке.
- Правда, что ли - ограбили?
- Да прямо! Они сами сняли с себя одежду на лестничной площадке. Пошутили! Ну я понимаю, Миронов был молодой, но Гердт-то уже в годах... В общем, дом наш шумел и гремел. По 20 - 30 человек усаживалось за стол в гостиной. Не ради еды - ее культа у нас не наблюдалось, да и некогда мне было у плиты стоять, с моей занятостью в Пушкинском театре, съемками в кино. У нас был культ общения.
- Нет, не была. С трудом переношу всякие похороны, хотя многих моих прекрасных друзей уже нет на этом свете. Просто прихожу в Никольский собор, что по соседству, ставлю свечки, разговариваю с ушедшими, иногда прошу, чтобы они мне помогли, укрепили дух.
К Володе обращаюсь, может быть, даже чаще, чем к другим.
Садчиков Михаил. "Труд", 23 июля 2002 г