Назаренко Александр Николаевич (Из воспоминаний о Владимире Высоцком)

Печатается с разрешения автора

Дата публикации – 11.11.2005 г.

Оригинал статьи расположен по адресу: http://v-vysotsky.com/vospominanija/Nazarenko/text.html

Александр Николаевич НАЗАРЕНКО

Назаренко Александр Николаевич (Из воспоминаний о Владимире Высоцком)

А. Назаренко, М. Влади, В. Высоцкий. Теплоход ''Шота Руставели'', август 1971 г.

М. Ц. – Александр Николаевич, как Вы познакомились с Высоцким?

А. Н. – Мы познакомились совершенно случайно. В 1968 году снимался фильм "Служили два товарища", где Высоцкий играл роль поручика Брусенцова. Для съёмки сцены эвакуации режиссёр картины арендовал небольшой пароход в Одессе. И вот главный инженер, все его называли дядя Коля, а фамилия его была Ермошкин, сказал мне:

– Знаешь, тут Высоцкий снимается. Удели ему время, пожалуйста.

Я был тогда молодым тридцатилетним парнем, в то время я только что стал капитаном теплохода "Аджария". Хотелось принять Высоцкого, как только можно хорошо – и коньяк был самый лучший, и закуска соответствующая...

Постепенно мы подружились, а потом произошёл такой случай. Володины друзья с большим трудом "выбили" ему концерт в Одессе в Политехническом институте. А вышло так, что он у меня был в день выступления. Ну и перепил немного... А в зале института, который вмещает человек семьсот, собралось полторы тысячи. Не то, что сесть – стоять было негде! И они часа два ждали, а Володя не приехал. Меня потом вся Одесса год ненавидела.

А потом я понял: ни в чём он так не нуждался, как в отдыхе. А какой самый лучший отдых? Круиз по Чёрному морю! В то время это был самый лучший вариант. И он стал приезжать ко мне каждое лето.

М. Ц. – Сколько раз Высоцкий был на "Аджарии"?

– Два раза – в 1968 и 1969 годах. С 1970 года я был капитаном теплохода "Шота Руставели", и Володя каждый год приезжал туда. За год до смерти уже не приехал – у него уже другая жизнь была. Появилась возможность жить полгода во Франции, бывать за границей, и так далее.

М. Ц. – Как он проводил время во время круизов?

А. Н. – Мы поступали таким образом. Я просил его, чтобы он два раза за рейс выступал перед пассажирами (чтобы никто не придирался, зачем он здесь), а в остальное время он отдыхал. И, конечно же, я старался избавить его от назойливого внимания. Потому что, сами понимаете, много было таких, которые лезли к нему с бутылкой лучшего коньяка и вопросом: "Ты меня уважаешь?"

М. Ц. – Он писал стихи на корабле?

А. Н. – Да, у него была такая возможность. Я давал ему "люкс", и он мог работать без помех. Писалось ему тяжело. Иной раз по двадцать-тридцать вариантов одной и той же песни записывал. Черновики уничтожал. Я как-то хотел спрятать один листок, сохранить. Он увидел и не позволил:

– Ты куда берёшь? Ни в коем случае! Отдай сейчас же!

Песню "Лошадей двадцать тысяч в машины зажаты... " он написал на "Шота Руставели", написал лично для меня. У меня хранится оригинал этой песни, написанный рукой Володи. Это он мне сам подарил и ещё кораблик на листке пририсовал.

– При написании этой песни Высоцкий, очевидно, использовал Ваши рассказы? Ведь он на тот момент за границей ещё не бывал, а в песне множество морских деталей.

А. Н. – Он всегда очень внимательно слушал меня, это правда. К тому же, я коллекционировал слайды и открытки. Одних только таитянских видов у меня было штук сто. Видимо, и мои рассказы, и слайды эти и были им использованы для песни.

Кстати, ещё одна известная песня Высоцкого – "Был шторм, канаты рвали кожу с рук..." написана на "Аджарии".

– В песне "Лошадей двадцать тысяч..." очень много морских терминов. Неужели Высоцкий так тонко знал эту специфику?

А. Н. – Ну он, конечно, консультировался со мной по поводу терминологии. А как песня появилась, я Вам сейчас подробно расскажу. Мы заходили в Новороссийск. Все мы были на мостике – я, Володя, Марина и ещё был Зиновий Высоковский. Вы знаете, возможно, что в Новороссийске есть такой ветер местный – бора, страшный такой ветер, срывающий с места камни.

Опытным капитанам разрешалось, на их усмотрение, заходить в порт без лоцмана. Когда заходили в порт, ветер был в правый борт. Надо в определённые точки отдать якорь. Якорь задерживает нос, а корму очень быстро разворачивает, и судно становится носом к ветру. Надо сделать так, чтоб корма прошла причал, надо ещё потравить якорь четыре-пять смычек, а потом уже буксир по команде капитана подрабатывает, подталкивает корабль к причалу. Когда выходить из бухты, надо смычек семь якоря выбрать, каждая смычка длиной 23 метра.

об этом рассказывал. Мне прислали эту газету, не знаю только, где она.) И Володя эти впечатления хватанул. Он такой, знаете, был очень цепкий в этом плане.

М. Ц. – С помощью моряков я разобрался в терминах, упоминаемых Высоцким в этой песне. Мне только непонятно выражение "руль полборта налево".

– Объясняю. Руль разрешалось поворачивать на 32 градуса на каждый борт. Если повернуть больше, скажем, на сорок пять, он уже менее эффективен, вода уже тормозит движение и маневренность. По команде "Право на борт!" или "Лево на борт!" рулевому надо быстро прокрутить "баранку" так, чтобы перо руля стало по отношению к диаметральной линии на 32 градуса. А пол-оборота – значит, ровно наполовину.

М. Ц. – Я, в общем, примерно так и понимал, смущало меня только то, что в песне звучит "полборта", а не "пол-оборота". Значит, была такая команда.

– Да. Я давал разные команды, но Володе понравилась именно эта – "полборта налево". Видно, красиво звучала.

М. Ц. – Бывший капитан "Белоруссии" Ф. Дашков однажды в интервью рассказал, что в 1969 году на "Аджарии" Высоцкий был снят на киноплёнку. Сохранилась ли запись?

А. Н. – Это хорошо, что Вы об этом вспомнили. Получилось так, что однажды у нас на "Аджарии" были в круизе западные немцы. Им так всё понравилось, что они подарили нам кинокамеру с плёнкой. И мы Высоцкого снимали не один раз, а очень часто. Все записи были в единственном экземпляре, они хранились на корабле, а потом их украл или, если угодно, взял бывший радиотехник. Он всегда был, так сказать, склонен к бизнесу. Когда Высоцкий написал "Был шторм..." и спел её нам, этот парень сделал копию, и через неделю песню эту можно было купить в любом киоске звукозаписи на одесском базаре.

– Вам не доводилось встречаться с Высоцким, так сказать, на суше – дома или за границей?

– К сожалению, нет. За границей не получалось, а в Москве его всякий раз не было на месте, когда я приезжал туда по делам. Так что общались мы только на кораблях и в черноморских портах. Но зато часто и долго – целых десять лет.

28.03.1997 г. и 17.10.2005 г.

Беседу вёл Марк Цыбульский (США)

(Copyright © 2005)

НАЗАРЕНКО, Александр Николаевич. Капитан дальнего плавания. Родился в 1934 г. в Одессе. После окончания восьми классов собирался поступать в среднее мореходное училище. В этом ему было отказано, поскольку в возрасте семи лет он "находился на оккупированной территории".

"А я мечтал о море, бегал на причал, смотрел, как швартуется "Россия" капитана Гарагули, "Украина" капитана Манна. Всё равно пошёл сдавать экзамены. Сперва пошёл на мандатную комиссию, ведь тогда мандатная комиссия решала, подходит человек или нет. Председатель комиссии меня сильно обидел: "Почему ты был в оккупации?!" Я говорю: "Я ребёнком был, мне было семь лет". Он говорит: "Нет, ты моряком не будешь".

Так что я закончил три мореходных училища.

"Аджарии", с 1970 года – "Шота Руставели". Потом, когда будущий президент Украины Кравчук, а тогда – главный партийный идеолог Украины, совместно с КГБ убрали меня в числе двадцати семи капитанов, я работал на Камчатке, затем – в Таллинне. Всего я плаваю уже пятьдесят четыре года, последние шестнадцать лет – под американским флагом". (Цит. по фонограмме беседы от 17.10.2005 г.) Живёт в США.

Раздел сайта: