Реет
над тёмно-синей волной
неприметная стайка,
Грустно,
но у меня в этой стае попутчиков нет,
Низко
лечу, отдельно от всех,
одинокая чайка,
И скользит подо мной
Спутник преданный мой —
белый мой силуэт.
Но слабеет, слабеет крыло,
Я снижаюсь всё ниже и ниже,
Я уже отраженья не вижу —
Море тиною заволокло.
Неужели никто не придёт,
Чтобы рядом лететь с белой птицей?
Неужели никто не решится?
Неужели никто не спасёт?
Силы
оставят тело моё,
и в солёную пыль я
свой обессиленный и исстрадавшийся труп...
Крылья
уже над самой водой,
мои бедные крылья!
Ветер ветреный, злой
Лишь играет со мной,
беспощаден и груб.
Неужели никто не придёт,
Чтобы рядом лететь с белой птицей?
Неужели никто не решится?
Неужели никто не спасёт?
Бьётся сердце под левым плечом,
Я спускаюсь всё ниже и ниже,
Но уже я спасителя вижу —
Это ангел с заветным ключом.
Ветер,
скрипач безумный, пропой
на прощанье, сыграй нам!
Скоро
погаснет солнце и спутник мой станет незрим,
Чайка
к неразгаданным тайнам.
Я в себе растворюсь,
Я навеки сольюсь
с силуэтом своим.
Но слабеет, слабеет крыло,
Я снижаюсь всё ниже и ниже,
Я уже отраженья не вижу —
Море тиною заволокло.
Бьётся сердце под левым плечом,
Я спускаюсь всё ниже и ниже,
Это ангел с заветным ключом.
Рядом
летит невидимо он,
незаметно, но — рядом.
в волшебном тихом гнездовье отыщем жильё.
Больше
к холодной мутной воде
мне снижаться не надо:
отраженье своё.
1973
|