Жукова Е. И.: Рифма и строфика поэзии В.С. Высоцкого и их выразительные функции
Часть 2. Глава 2. Типология строф

Глава 2. Типология строф

А на камне написано слово:
«Кто направо пойдет –
Ничего не найдет,
А кто прямо пойдет –
Никуда не придет,
Кто налево пойдет –
Ничего не поймет
И ни за грош пропадет».

«Лежит камень в степи» (1, 36)

Таким образом, можно сказать, что строфика ранней поэзии Высоцкого достаточно богата сама по себе и представляет интерес не только как «подготовительный период» будущего строфического разнообразия песен и стихотворений поэта. К этому разнообразию мы и переходим.

2). 1965-1971гг.

Так называемый «период ролевой лирики», или «протеистический», как его определяет А. В. Кулагин[99], отличается особенным разнообразием во многих областях, в том числе и в рифме (см. часть 1 наст. работы). Если же сравнить с предыдущим периодом строфику, то можно увидеть, что количество четверостиший немного возросло, а шестистиший – столь же немного упало. При этом среди припевов тоже больше всего четверостиший – 317 из 450 строф.

Особенное обилие четверостиший при разнообразии и тематики, и рифмовки, впрочем, не должно удивлять по немаловажной текстологической причине: на этот период приходится почти половина всех спорных случаев строфики, в которых неясно, является ли строфа, формально записанная как четверостишие с лесенкой и внутренней рифмой, на самом деле пяти-, шести- или восьмистишием, как, например, в песне «Мао Цзедун – большой шалун…» (1, 195):

А кто не чтит цитат –
тот ренегат и гад,
Тому на задницы наклеим дацзыбао!
Кто с Мао вступит в спор,
тому дадут отпор
Его супруга вместе с другом Линем Бяо.

Или в «Песенке про йогов» (1, 165):

Говорят, что раньше йог
мог
Ни черта не брамши в рот –
год, –

бьют –
Все едят и целый год
пьют.

Об этом подробнее пойдет речь в главе 3 данной части, «Нестандартные и спорные случаи строфики». Но и кроме спорных и неоднозначных вопросов строфики есть немало особенностей этой стороны стихосложения Высоцкого, которые отличают его от стихосложения многих современников и предшественников.

Разнообразие строфики самой по себе – от одностиший до одиннадцатистиший – заслуживает особого рассмотрения.

Одностиший немного, встречаются они всего в трех песнях, причем в двух из них являются рефреном: в «Песне-сказке о нечисти» (1, 152) и «Песне-сказке о старом доме на Новом Арбате» (2, 200). Примечательно совпадение жанра обоих произведений – «песня-сказка». В обеих песнях рефрен варьируется, только в первой он меняется лишь в конце («Страшно, аж жуть! – И не страшно ничуть!»), а во второй – каждый раз:

Холодно, холодно, холодно в доме.
Ахало, охало, ухало в доме.
Дворники, дворники, дворники тихо.
Боязно, боязно, боязно дворникам.
Жалобно, жалобно, жалобно в доме.
Весело, здорово, красочно будет…

Варьирование рефренов и припевов – вообще отличительная черта творчества Высоцкого; припев меняется с развитием действия песни, добавляя ей динамики.

Среди двустиший также много припевов – ровно 50% от всех двустиший этого периода, встречающихся всего в 20 произведениях. Еще больше их среди трехстиший – из 6 типов трехстиший 4 являются припевами. Стихотворений и песен, написанных только двустишиями или трехстишиями, у Высоцкого практически нет, за исключением уже упомянутого шуточного стихотворения «В Средней Азии – безобразие…» (II, 53).

Казалось бы, короткие строфы – вполне подходящие для песенных припевов, но четверостиший в этой роли почти на порядок больше, они встречаются в 85 произведениях. Всего четверостишия есть в 274 произведениях, причем в ряде произведений четверостишия сразу нескольких видов, например, припев и куплеты или куплеты с разной рифмовкой или метрикой либо с тем и другим сразу:

Давно смолкли залпы орудий,
Над нами лишь солнечный свет, –
На чем проверяются люди,
Если войны уже нет?

Сейчас, как тогда:
«Ты бы пошел с ним в разведку?
Нет или да?»

«Давно смолкли залпы орудий» (1, 223)

В далеком созвездии Тау Кита
Все стало для нас непонятно, –
Сигнал посылаем: «Вы что это там?» –
А нас посылают обратно.
На Тау Ките
Живут в тесноте –
Живут, между прочим, по-разному –
Товарищи наши по разуму.

«В далеком созвездии Тау Кита» (1, 129)

Припев может отличаться от куплетов не только клаузулами, но и способом рифмовки, как, скажем, в последнем примере: куплеты с рифмовкой перекрестной, а припев – со смежной.

Любопытно, что некоторые песни начинаются с припева. Такова «Песня про правого инсайда» (1, 180), которую открывает не изменяющийся в продолжение всей песни припев; он же ее и завершает.

Пятистиший всего 4,5% – 105 строф, и они редко являются единственными в песнях: как правило, это часть сложных строф или припев. В случаях с припевами пятистишия актуальны тем, что Высоцкий очень любит к четверостишию добавлять холостую последнюю строку:

И ведь, главное, знаю отлично я,
Как они произносятся, -
Но чтой-то весьма неприличное

Хун-вэй-бины…

«Возле города Пекина…» (1, 150)

Может быть и наоборот – припевами являются, например, четверостишия, а пятистишия – куплетами:

Мерцал закат, как сталь клинка.
Свою добычу смерть считала.
Бой будет завтра, а пока
Взвод зарывался в облака
И уходил по перевалу.
Отставить разговоры
Вперед и вверх, а там...
Ведь это наши горы -
Они помогут нам!

«Военная песня» (1, 143)

Шестистиший немного больше, чем пятистиший, - 152 строфы в 39 произведениях. Припевов среди них крайне немного, меньше, чем среди пятистиший, – всего 19 строф в 7 произведениях. Больше половины всех шестистиший приходится на песни, а если посмотреть на процентное соотношение типов строф, то наиболее популярны шестистишия в песнях театра и кино. Вообще песни театра и кино выше всех стоят по разнообразию типов строф. В них в этот период встречаются все строфы, от моностихов до одиннадцатистиший.

В песнях театра и кино в этот период есть и сравнительно много редких строф – семистиший, а вот восьмистишия, да и более длинные строфы встречаются только в одной–двух песнях каждая.

Этот период в целом не слишком изобилует длинными строфами. Больше всего восьмистиший среди песен – они есть в 14 произведениях, но более длинных строф в песнях нет. Что касается стихотворений, то в них и вовсе практически нет тяготения к удлинению строф; только стихотворение «В тайгу…» (2, 52) состоит из двух восьмистиший весьма причудливой формы – с укороченными строками и с нерегулярными внутренними рифмами:

В тайгу
На санях, на развалюхах,
В соболях или в треухах –
–

Бегут
В неизведанные чащи, –
Кто-то реже, кто-то чаще, –
В волчьи логова, в медвежие берлоги.

Еще одна сторона строфики – количество строф разных типов, встречающихся в песнях. По данным О. А. Фоминой, произведений с тождественными строфами в творчестве Высоцкого всего 22,3%[100]. При этих подсчетах не учитывались стихотворения «на случай», среди которых немало произведений и из тождественных строф, и из нетождественных. Если учесть все это, то из 708 рассмотренных произведений Высоцкого 38,98% песен и стихотворений состоят из строф одного типа, ничем не различающихся.

В разные периоды творчества эти цифры изменялись, и довольно заметно, в особенности там, где произведения отличаются друг от друга по количеству типов строф от двух и более. Здесь не подразумевается категория тождественности/нетождественности, речь идет о совпадающих и несовпадающих строфах, как входящих в состав сложных строф, так и не входящих.

По сравнению с первым периодом в этом аспекте заметны существенные изменения в количестве произведений с совпадающими строфами. Песен и стихотворений с совпадающими строфами стало меньше, чем произведений со строфами двух видов. В этом, пожалуй, главное отличие второго периода от первого и, как будет видно дальше, одна из основных тенденций творчества Высоцкого в целом.

3) 1972-1974гг.

Весьма короткий, но насыщенный период – третий, период так называемой «исповедальной лирики». Моностихов в этот период нет вообще, зато четверостиший становится несколько меньше, чем в прошлые годы. Больше становится и пятистиший: если раньше они уступали по количеству своим ближайшим «соседям» – шестистишиям, то теперь все оказывается наоборот: примерно та же разница в пользу пятистиший.

Самые короткие из строф – двустишия – более чем в половине случаев являются припевами:

И я сочувствую слегка
Погибшим – но издалека.

«Штормит весь вечер, и пока…» (1, 441)

В нескольких песнях этого периода в двустишиях встречаются внутренние рифмы, но не такие, которые могли бы поставить под сомнение длину строф:

В упор не видели друг друга
оба судна
И ненавидели друг друга
обоюдно.

«Всему на свете выходят сроки…» (1, 446)

Четверостиший хотя и сравнительно меньше, чем было в прошлом периоде, но на 1973г. приходится наибольшее количество этих строф с внутренними рифмами (см. Приложение 2, график 1), да и в следующем году четверостиший с внутренними рифмами остается довольно много. В 1973г. больше всего четверостиший с внутренними рифмами оказывается в песнях театра и кино. К этому времени относятся большие циклы песен к фильму «Бегство мистера Мак-Кинли» и спектаклю Ленинградского государственного театра им. Ленинского комсомола «Необычайные приключения на волжском пароходе». В них много длинных песен не только с внутренними рифмами, но и с длинными сложными строфами, повторяющимися в песне по нескольку раз, – в 3, 4 или даже 5 строф. Таковы «Баллада о маленьком человеке» (2, 242), «Мистерия хиппи» (2, 254), «Баллада об оружии» (2, 256).

Примечательно в этот период преобладание пятистиший над шестистишиями. В основном их количество увеличивается за счет все тех же песен театра и кино, в которых Высоцкий стремится разнообразить речь персонажей в том числе и за счет изменения длины строф.

Тенденция к удлинению строф в эти годы хорошо видна на графике восьмистиший (см. Приложение 2, график 2): на 1973г. приходится наибольшее количество строф этого типа – 74, тогда как наибольшее их количество в другие годы – максимум 36 (в следующем, 1974 г., а в прочие годы и того меньше).

При этом иных длинных строф в данный период у Высоцкого практически не встречается, за исключением единственного стихотворения, написанного восьми- и двенадцатистишиями, – «Нить Ариадны» (2, 99). Двенадцатистишия в нем содержат сложную рифмовку , близкую к одическому десятистишию АбАбВВгДДг, раздвинутому в конце еще одной рифмопарой:

С древним сюжетом
Знаком не один ты.
В городе этом –
Сплошь лабиринты:
Трудно дышать,
Не отыскать
воздух и свет...
И у меня дело неладно:
Я потерял нить Ариадны!
Словно в час пик,
Всюду тупик –
выхода нет!

Кроме тенденции к удлинению строф в эти годы у Высоцкого усиливается и тенденция к увеличению количества произведений с несовпадающими и сложными строфами по сравнению с произведениями со строфами тождественными. Это видно из таблицы:

Увеличивается количество песен и стихотворений не только с двумя типами строф, но и с бóльшим их числом. Так, доселе малозаметные произведения с тремя типами строф занимают не 9%, как в прошлые годы, а втрое больше – 28%. И этому, и увеличению количества песен с четырьмя типами строф третий период обязан в первую очередь песням театра и кино.

Можно сказать, что, несмотря на «исповедальность» основных песен и стихотворений этого периода, наиболее выразительная строфика принадлежит здесь как раз «ролевым» произведениям.

4) 1975-1980 гг.

Последний период – «синтетический», в каком-то смысле оказавшийся итоговым для всех типов строф, которые и представлены почти что в полном составе, за исключением двух редких длинных типов – десяти- и двенадцатистишия.

В последние годы творчества у Высоцкого сохраняется склонность к более длинным строфам. Почти совершенно исчезают короткие строфы – моностихи, двустишия и трехстишия. Зато при этом сохраняется и даже немного увеличивается в процентном соотношении количество пяти- и шестистиший, которые между собой практически сравнялись: 84 и 83 строфы соответственно.

Это может быть связано и с изменением тематики произведений: в последние годы увеличивается тяга поэта к песням и стихотворениям философской направленности. Примечательно, что на 1979-1980гг. приходится очень немного песен и, напротив, немало стихотворений. Вообще за весь период было написано всего 45 песен из 133 произведений. Это объясняется и тем, что Высоцкий просто не успел часть написанных песен положить на музыку и тем более спеть, – в части произведений, отнесенных в раздел «Стихотворения», заметны определенные песенные черты: повторяющиеся строфы, которые могли бы быть припевами, меняющийся ритм и рифмовка, сложные строфы:

Зарыты в нашу память на века
И даты, и события, и лица,
А память - как колодец глубока.
Попробуй заглянуть – наверняка
Лицо – и то – неясно отразится.
Разглядеть, что истинно, что ложно
Может только беспристрастный суд:
Осторожно с прошлым, осторожно –
Не разбейте глиняный сосуд!
Иногда как-то вдруг вспоминается
–
Например, что сапер ошибается
Только раз.

«Зарыты в нашу память на века…» (2, 155)

Последнее четверостишие регулярно повторяется на протяжении всего стихотворения, что для непесенного поэтического произведения нетипично, зато для песни – как раз наоборот.

«Стрелы Робин Гуда». Следов балладной строфы в них отыскать практически невозможно, разве что с очень большой натяжкой можно счесть некоторые восьмистишия с классической рифмовкой АБАБВГВГ балладными[101], но таких «балладных» восьмистиший можно отыскать сколько угодно и в ранней песенной поэзии Высоцкого, и в шуточных песнях, и в произведениях практически на любую тему. К балладам Высоцкого вернее было бы применить второе определение этого жанра: «лиро-эпический жанр /…/ поэзии /…/ на исторические (позднее также сказочные и бытовые) темы»[102]. Баллады Высоцкого тяготеют к более длинным строфам, нежели простое четверостишие, которое если и появляется в них, то чаще как припев, а в основном баллады состоят из пяти-, шести- или восьмистиший.

Восьмистишия в основном встречаются в песнях: 69 строф из 91 принадлежат произведениям, предназначенным Высоцким для исполнения под музыку. Среди песен театра и кино в эти годы восьмистиший неожиданно мало: всего две строфы в одной-единственной песне. Остальное приходится на долю стихотворений, в основном комических:

Идет моей Наде -

В фуфайке веселой,
В китайском плаще, -
И в этом наряде
Она мне дороже

А голой - вообще.

«В белье плотной вязки…» (2, 166)

Разнообразие строф в пределах одного произведения к последним годам творчества Высоцкого уравновешивается и при этом сближается с картиной поэзии Высоцкого в целом (см. Приложение 2, таблица 3):

с) Строфика в произведениях разной тематики

Уже рассмотренные в связи с рифмами темы имеет смысл рассмотреть и с точки зрения строфики. При взгляде на общую картину строфики основных тем поэзии Высоцкого заметна тяга произведений различной тематики к определенной длине строф.

Если сравнить процентное соотношение строф всех типов для каждой отдельно взятой темы с общими данными по строфике, то отклонения будут как в сторону увеличения количества тех или иных строф, так и в сторону уменьшения.

Самый распространенный и занимающий безусловно первое место среди прочих тип – четверостишие, но именно из-за того, что в среднем строф этого типа – 76,97%, отклонения в обе стороны на 1-5 % представляются незначительными. Гораздо интереснее прочие строфы – и бóльшие, и меньшие, в которых разница ощутимо заметнее.

странным, песни блатной тематики, причем последние не содержат строф длиннее восьмистиший, но на их долю приходится наибольший процент семистиший и трехстиший среди всех основных тем.

Немногочисленные длинные строфы распределены между песнями философской и любовной тематики и песнями театра и кино. Подобный разброс – от абсолютно ролевых до абсолютно неролевых произведений – может показаться странным. На самом деле тяготение поэта к длинным строфам и в медитативной лирике, как, например, в стихотворении «Две просьбы», и в произведениях с активно развивающимся сюжетом (в изображении «от автора» или в монологе) вполне объяснимо и не странно. С одной стороны, длинные периоды в «Двух просьбах» требуют непрерывного течения строфы, без разрывания отчаянного монолога поэта на части. Трудно сказать, являлось ли для Высоцкого важным то, что это – одно из самых страшных и исповедальных – стихотворение состоит из двух строф по тринадцать строк («несчастливое число», кстати, более в строфике поэзии Высоцкого не встречавшееся), но граница между двумя тринадцатистишиями проведена абсолютно в соответствии со смыслом, не случайно.

С другой стороны, игровые, ролевые песни, в которых Высоцкий нередко экспериментировал и с рифменным рисунком, тоже дают простор для длинных строф, что особенно хорошо видно, например, в отрывистой речи песни к спектаклю «Десять дней, которые потрясли мир»:

В куски
Разлетелася корона,
–
Жизнь России и законы -
Все к чертям!
И мы –
Словно загнанные в норы,
–
Только – кровь одна с позором
Пополам.

«В куски разлетелася корона…» (2, 191)

Разница между произведениями разной тематики в использовании восьмистиший – наиболее распространенных длинных строф в поэзии вообще – хорошо заметна. К ним тяготеют все те же песни и стихотворения философской направленности, в частности те, в которых раскрывается тема судьбы, например, носящая вполне определяющее название – «Песня о Судьбе» (1, 523), где вторая часть трехчастной суперстрофы – восьмистрочная – выполняет основную функцию создания общего настроения песни, одновременно бодрого, даже скорее бодряческого, и в то же время тягуче-безнадежного – из-за сплошных рифм (шесть из восьми стихов этой строфы связаны одной рифмой):

Петляю, вихляю,
Я ваньку валяю
И небо копчу.
Но пса охраняю,
–
О чем пожелаю,
Когда захочу.

Другая тема, в которой длинные строфы оказались популярны, – тема дружбы. В ранних песнях («В этом доме большом раньше пьянка была…» и «Большой Каретный») восьмистишия – припевы с многочисленными повторениями; позднее и основные куплеты становятся длиннее. Если не восьмистишия, то пяти- и шестистишия в них встречаются достаточно часто, чаще, чем в произведениях Высоцкого вообще. Почти то же происходит и с близким к теме дружбы песнями о путешествиях, за исключением пятистиший, которые, впрочем, уже сложно назвать длинными строфами.

Наиболее краткими у Высоцкого, как можно было предвидеть, оказались стихи «на случай». Чаще всего (82%) это четверостишия; двустиший очень мало, меньше, чем следовало ожидать, но зато есть редкое одиночное восьмистишие, автопародия на песню «Из детства»:

– Норочка
Красивая айсорочка...
Лафа! Всего пятерочка,
И всем нам по плечу.
Теперь ты любишь Ирочку

А я теперь на выручку
К Мариночке лечу.

<К. Ласкари> (IV, 188)

Эпиграммы и дружеские послания в форме двустиший у Высоцкого крайне редки; хотя изначально эти жанры и предполагали подобный объем, но в ХХ в. было бы смешно ожидать нестилизованного элегического дистиха. Этот жанр в творчестве Высоцкого тяготеет больше всего к одиночным четверостишиям.

На дворе вечерит, –
Сивка с Буркой чифирит.

«Сивка-бурка» (1, 47)

Он спросил: «Вам куда?» – «До Вологды».
«Ну, до Вологды – это полбеды».

«Попутчик» (1, 98)

К тематике двустишия привязаны весьма относительно, и только в блатных песнях их число ощутимо выше, чем в прочих, – 6% против обычных 2-3%. Это может быть связано с тем, что в ранней поэзии Высоцкий вообще не стремился к длинным строфам, а поскольку блатная тематика занимала наибольшее место среди его песен того периода, то общая тенденция отразилась и на ней.

Связь тематики со строфикой хотя и не может быть обнаружена с первого взгляда, но все же существует, причем по вполне определенным законам и со своими логическими связями. В основном это относится к длине строф, которая привносит свой вклад в семантику произведения.

Примечания