ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ:
ИЗ ЧЕРНОВИКОВ
Предлагаемые читателю стихи, конечно, уступают творческим вершинам Высоцкого. Однако без них будет неполным не только академическое собрание его сочинений, но и наше представление о поэте. Эти строчки рассказывают о том, с чего начинал Высоцкий, как овладевал мастерством поэтического перевоплощения; как рождались его шутки и экспромты; над чем он думал и как жил среди людей, которым дарил искры своего таланта.
1.
Этот текст из личного архива Н. М. Высоцкой был написан Владимиром Высоцким цветным карандашом на листе в клетку из общей тетради и к настоящему времени почти совсем угас. По всей вероятности, это один из наиболее ранних стихотворных набросков, который следует отнести к школьным годам Высоцкого. Автограф был представлен Ниной Максимовной для экспозиции Музея.
***
Голубой с синеватым оттенком
Папиросный взвивается дым,
Звуки музыки где-то за стенкой —
Все казалось нам очень простым.
Пили много вина, улыбались,
Вспоминали о мелочах, —
Лишь о главном не упоминалось,
Лишь о главном хотели молчать.
Да, об этом ты не говорила —
Разговор натянутым был, —
Ты могла, у тебя выходило.
Делал вид я, что тоже забыл.
Мы хотели создать себе счастье —
Нам казалось, что это легко,
Что минуют невзгоды, напасти,
И уйдут навсегда далеко.
Пройти вместе <всей> жизни дорогу [1]
Мы хотели, <но> поняли вновь,
Что для счастия нужно нам много,—
2.
Брак В. Высоцкого и Л. Абрамовой был оформлен лишь в 1965 году. Летом того же года в семье Абрамовых — Щербиновских состоялась еще одна свадьба: Т. Н. Щербиновская (мать Е. В. Щербиновской и тетка Л. В. Абрамовой) вышла замуж за А. Н. Богоявленского. Владимир Семенович купил им в подарок большой трехлитровый фарфоровый чайник и в него вложил стихотворное поздравление, которое сочинил наскоро в доме на Беговой аллее, где они тогда жили. Текст поздравления давно пропал. Но летом 1996-го Людмила Владимировна, разбирая вещи своей матери, умершей весной, обнаружила его черновик. Как оказалось, в него Татьяна Николаевна завернула локон одного из своих внуков. Л. В. Абрамова передала эту рукопись, как ранее и ряд других из своего архива, в дар Музею.
***
<В. В. Маяковский>
Я волком бы выгрыз
все свадьбы и тризны,
Но эту приветствую.
И ратую,
Чтоб было сегодня
без алкоголизма
И чтоб уважали
партию!
*
<А. С. Пушкин>
Не фарисей, не алкоголик,
Вы для меня теперь — как мать.
Сто лет вам жить! Чего же боле...
Что я могу еще сказать!
*
Вы к нам относитесь здраво, лояльно,
И Алексей Николаич не злым.
Было б, Татьяна, вам, Николаевна,
Так хорошо, как не будет другим!
Как видим, этот текст продолжает ряд стихотворений от имени классиков литературы, написанных по конкрет- ному случаю (см., например, стихи, обращенные к Н. М. Высоцкой по поводу выглаженных брюк или «Подарки из Японии» [2]).
Порядок строф наброска установить не представляется возможным, так как каждая из них записана отдельно на трех сторонах сложенного листка. Мы склонны предположить, что третья из представленных строф является наброском к предыдущей — Пушкинской — теме. Возможно, автору пришла новая мысль (и явно незаконченная) или по иной причине строфа осталась невостребованной. Тогда, следуя этой логике, данный текст в дальнейшем следует печатать так: два четверостишия — как основной текст, а третье — в примечаниях, как набросок к основному.
Хотя, конечно, не исключен и тот вариант, что Высоцкий довел этот набросок до готовности, и поздравительный текст состоял из трех строф.
3.
Следующие два черновика не публиковавшихся ранее текстов переданы нам в дар Н. М. Высоцкой среди других материалов из ее архива. Первый набросок попал в Музей вместе с партией материалов, содержащих различные адреса и телефоны, приготовленные Ниной Максимовной к переезду Высоцкого весной 1975 г. на новую квартиру. Коробка с этими записками так и пролежала неразобранной на новой квартире до смерти Высоцкого...
***
Не рядите меня в соболя, в шеншеля.
Я хочу посмотреть, кто из вас будет рядом,
Когда впереди замаячит петля.
А когда вкруг меня разноцветные стяги —
Я вас видел не раз. Опочить бы, взглянув,
Когда вас поведут по проходу к присяге
<Ну> и кто из вас ложную даст, не моргнув.
Мне глядели все вместе в глаза и на водку,
Но, невидимый, я посмотреть бы хотел,
Кто из вас на могиле исполнит чечетку
На последнем собранье скелетов и тел.
<До 1974>
4.
Фонограмма таганского утренника, посвященного празднованию 10-летия Театра, известна. Вот два фрагмента этой фонограммы, записанной с основного микрофона в радио- рубке.
Примерно за двадцать минут до перерыва:
«А. А. Вознесенский: Милая “Таганка”, милый Юрий Петрович и не менее дорогие друзья Театра! У Театра врагов всегда было много. Я надеюсь, их будет еще больше, потому что Театр будет еще лучше. Поэтому я дарю собаку. Это волкодав, которому не страшны никакие зубы. (Смех в зале). Да! У ее родителей уже есть все золото мира, остальное все, по-моему, заберет сама “Таганка”. Вот. Вечером я прочитаю стихи, а сейчас — вот этот конкретный, неплатонический подарок. (Смех в зале, аплодисменты)».
И — почти в начале второго отделения:
«(Затянувшаяся пауза)
Ю. П. Любимов: Володя, прочти от Михаила Давыдовича пока!
(Высоцкий подходит к микрофону)
Позвольте — небольшое коллективное творчество, это написал Михаил Давыдович Вольпин, и чуть-чуть там добавлено. (Читает текст. Смех в зале, аплодисменты)».
Эта фонограмма дала в свое время возможность увеличить список чужих стихотворных текстов, озвученных голосом Высоцкого, и лишь предположить, кто именно был соавтором экспромта.
Фирменный конверт Театра на Таганке, исписанный знакомым почерком и переданный недавно Ниной Максимовной Высоцкой среди других материалов в дар нашему Музею, позволяет определить с достаточной долей вероятности, что и — главное — кем добавлено.
Как мы видим, первое четверостишие написано без по-марок и отчеркнуто. По-видимому, именно оно и записано Высоцким со слов сидевшего рядом или общавшегося с ним в антракте Вольпина. Второму же четверостишию предшествует, как видим, обычная и характерная для Высоцкого-автора работа:
Нам за собачью жизнь воздав
Щенка мохнатого отдав,
Поэт стихами нас восславит,
А повзрослевший волкодав
Врагов зуба<ми передавит>.
через год упакованный рукой матери вместе с другими листочками со стола его квартиры в Матвеевском при переезде (см. надпись рукой Н. М., обращенную к сыну), пролежавший более шести лет на Грузинской и еще шестнадцать лет хранимый уже самой Ниной Максимовной, дает право будущим составителям полного собрания сочинений поэта включить в соответствующий раздел и этот текст:
***
Совм. с М. Д. Вольпиным [3]
Не зря театру в юбилей
Поэты дарят кобелей —
Театру, трудная судьба чья
Поэт ушел, щенка отдав,
И он стихами нас восславит.
А повзрослевший волкодав
Врагов Театра передавит.
Примечания
[1] Слова, взятые в угловые скобки, в рукописи зачеркнуты.
[2] Высоцкий В. Собрание сочинений: В 5 т. Т. 1. Тула, 1993. С. 282—284.
—1988) — кинодраматург, поэт. Друг и соавтор Н. Р. Эрдмана, был близок Театру на Таганке.