НА ФОНЕ ПУШКИНА
В 1967 году Владимир Высоцкий написал «Песню о вещем Олеге» и «антисказку» «Лукоморья больше нет», где со знакомыми нам с детства персонажами происходят довольно странные вещи. Поспешный слушатель даже изумится: «У певца нет ничего святого, он пародирует и осмеивает самого Пушкина — нашу национальную святыню!» Но это совсем не так.
Понять, как относится Высоцкий к Пушкину и зачем его персонажи понадобились барду, помогают труды М. М. Бахтина. По его мнению, есть жанры, говорящие" двухголосым слогом, среди них — стилизация, пародия и травестия. Чтобы их понять, нужно знать текст, который послужил образцом для автора, слышать обоих писателей-собеседников. Стилизация согласна со своим образцом, вторит ему: пародия — противостоит исходному тексту, спорит с ним, старается разоблачить его изъяны, а травестия — имеет третье направление, Ее цель, ее тема, ее объект многообразие явлений мира. Основой для пародии становится всегда в чем-то неограниченное, несовершенное произведение, а травестии — наоборот, только образцовое, типичное в своем роде. Ясно, что в обеих песнях Высоцкий не пародирует, а травестирует Пушкина.
— фамильярном контакте, различных профанациях и эксцентрике.
— идеальная страна, и жители ее Идеальны, как все сказочное. А у Высоцкого вместо богатырей — прижимистые крестьяне, Черномор стал ворчливым домоседом, кот — попивающий двуличный графоман, русалка — особа нестрогих правил, «гробовая змея» становится «злой гадюкой». И даже жанр баллады сменяется на притчу с четкой моралью в конце. Поведение героев эксцентрично: один поджёг избушку на курьих ножках, другой сдал в торгсин золотую цепь... И особенно явен в обеих песнях Высоцкого фамильярный контакт всех со всеми — результат уравнивающего смеха. Жители Лукоморья становятся непринужденной компанией, волхвы без всякого почтения «прибегают» к князю, «разя перегаром». Нет никаких преград для общения на равных; В антисказке даже появляется ковер-самолет, которого нет в поэме. И главный факт раскрепощенного контакта, конечно, само обращение Высоцкого К Пушкину.
Литература, чувствующая дыхание карнавала, пусть даже ослабленно, через множество посредников, сочетает в себе противоположные смыслы — отрицает ради утверждения, профанирует ради совершёнствования, осмеивает из уважения. Такой смех направлен против догматичного мировосприятия, в помощь всему живому и постоянно обновляющемуся. «Когда дерево молодо и гибко, оно растет, когда оно становится твердым, оно умирает. Что отвердело, то не победит», — сказал в одном из фильмов А. Тарковский. Искусство тоталитарного общества было твердой системой, в которой все вопросы решены, процессы завершены. Но заразительный магнитофонный смех Высоцкого служил серьезному делу — нес недогматический взгляд на мир, искусство, культуру.
Вместо бронзового, завершенного и объясненного классика Высоцкий утверждает живого поэта, открытого для творческого прочтения. Травестия — это всегда диалог о «злобе дня». Высоцкий как бы рассказывает Пушкину, чем бы обернулась встреча нынешних кудесников со современным князем. Правда, Из трех основных тем баллады — неумолимости, рока, отношений поэта и владыки, трогательной привязанности князя к коню — Высоцкий оставляет лишь одну, связанную с кудесником. Темы князя не могли отразиться в травестии, потому что ведь и пушкинского Олега в ней нет. Современный наследник древнего князя лишен благородства своего предшественника. Он не стремится отомстить за набег, а просто облагает соседей данью (прибивает на ворота «щита» или «счета»?); вместо награды сулит за пророчество расправу, да и само предсказание для него — пустой звук, взор его думой не омрачился, и князь, верно, так и( «верном товарище» вплоть до его кончины.
А вот кудесник, хоть и разительно переменившись внешне, по сути не так уж отличается от пушкинского. Пусть новые волхвы больше похожи на хмельных скоморохов, чем на убеленного старца баллады, они тоже не боятся «могучих владык», не ждут их даров и настроены говорить горькую правду перед грозным лицом власти.
«переводу». Взять хотя бы нынешнего ученого кота. Символ вырождения таланта? Не только, это еще и тонкий типаж второстепенного бесталанного писателя, который «направо» в своих книгах «поет», наверное, лицемерные акафисты, дифирамбы, а «налево» (что значит также «в неофициальной обстановке») — сыплет крамольными анекдотами. Так же узнаваемы герои «Песни о вещем Олеге». Волхвы Высоцкого — самозванные предсказатели, о пророчестве их никто не просил, как без разрешения поднимали голос в конце ,60-х честные деятели советской культуры, предупреждая власть об изменениях курса «оттепели». И они также оказались «Под копытами княжеской дружины».
Поведав притчу об Олеге, Высоцкий и сам предсказывал власти «смерть от коня», несущего ее по порочному пути, то есть исполнял роль волхва. Кстати, в том же году бард повторил предсказание, гибели от лошади, на этот раз — от троянской, в «Песне о вещей Кассандоре», очень близкой к пушкинской травестии всем, даже названием.
«на фоне Пушкина». И не только его, а на фоне древнего мифа, фольклорной сказки — в широчайшем контексте культуры.
С. СВИРИДОВ,
.