ВЛАДИМИР ВЫСОЦКИЙ: БЕЛОРУССКИЕ СТРАНИЦЫ / Сост. В. К. Шакало, А. З. Линкевич. Минск: Альфа-Пресс, 1999. 176 с. Тир. 500 экз.
Рецензируемое издание на две трети состоит из воспоминаний людей, в той или иной степени пересекавшихся в своей жизни с Высоцким. Таковых в книге двадцать четыре человека. Восемнадцать из них опрошены составителями лично — практически все они «новые люди» для высоцковедов (во всяком случае, публикации с их воспоминаниями о Высоцком нам не известны). Пять текстов представляют собой расшифровки рассказов актёров и исполнителей авторской песни, в разные годы выступавших в Минске. К ним примыкает, но заслуживает отдельного упоминания яркое и содержательное выступление В. Т. Турова 2 февраля 1987 года в Ялте: как известно, его свидетельства о Высоцком — наперечёт.
Значительная часть опрошенных (двенадцать человек) — работники киностудии «Беларусьфильм» или же люди, тесно с ней связанные. Среди них режиссёры и кинооператоры, ассистенты и помощники режиссёров, костюмер. Пятеро других принимали участие в организации концертов Высоцкого в Минске летом 1979 года. Имена Виктора Турова, Ольги Лысенко, Донатаса Баниониса, Юрия Кукина, Александра Городницкого, Вениамина Смехова в комментариях не нуждаются.
Отметим как бесспорную удачу составителей, что в книге впервые опубликован комментированный текст не известного до сих пор письма В. Высоцкого к В. Турову, датируемого ими октябрём 1971 года /124/. Также впервые опубликованы два белорусских черновых автографа: «Вот и настал этот час опять...» и ранний вариант «Песни о сентиментальном боксёре», — оба текста были записаны Высоцким на обложке книги, которую местные шутники «увели» у него на съёмках фильма «Я родом из детства» в апреле 1966 года. (Сама книга недавно была подарена нашему Музею.)
Около пятидесяти страниц занимает «Приложение»: «Высоцкий в документах киностудии “Беларусьфильм”». Из цитируемых документов читатель, проявив сообразительность и терпение и продравшись через типографский брак и прямые ошибки, сможет получить представление об общих сроках постановок фильмов с участием Высоцкого, прочитать выдержки из протоколов заседаний худсоветов и редакционных коллегий, из приказов по киностудии, а также письма в разные инстанции по поводу доработки, запрещения или разрешения производства указанных фильмов.
Обидно, правда, что при чтении «Приложения» возникает много вопросов: отсутствие каких-либо пояснений составителей к приводимым документам сильно осложняет знакомство с ними.
Например: документ называется «Протокол» — но не говорится, чего именно: заседания, худсовета? А если худсовета, то какого именно — редакционной коллегии киностудии, Главка художественных фильмов Госкино? Не всегда называются и адресаты писем.
Шрифтовое оформление также мало помогает читателю. Подчас с трудом можно догадаться, куда относятся дата и другие рабочие сведения — к предыдущему или к последующему документу. Есть примеры и прямых ошибок в документах. Так, судя по протоколу, просмотр отснятого материала к кинофильму «Сыновья уходят в бой» был проведён задолго до начала съёмок /156/.
Отдельно отметим, что двадцать три страницы «Приложения» занимают тексты песен Высоцкого, напечатанные по монтажным листам кинофильмов — со всеми многочисленными огрехами, присущими данному виду «документов», и без каких-либо комментариев по этому поводу. Чтобы не возвращаться больше к данной теме, приведём несколько примеров (курсив наш. — И. Р.):
Ветер рушит, сочится и шепчет скабрезно...
Беспримерный прыжок из глубин в стратосферу...
Стропы рвут меня вверх, выстрел купола — вздох...
Владею в высь печально я,
Почему-то всегда,
Шесть насиженных мест.
Нас другие зовут города... /132/
Карта врёт немного, ну, а нам пойду покличу... /151/.
В чём ценность подобных публикаций — понять невозможно (если не считать солидное увеличение объёма издания).
Тем не менее книга определённо заслуживает общей положительной оценки. Рассказы очевидцев полны подробностями о пребывании Высоцкого в Белоруссии и бесценными приметами быта — живыми свидетельствами ушедшей эпохи. Составители проделали свою работу с любовью и живым интересом к малейшим деталям. Большинство публикуемых воспоминаний существенно дополняет имеющийся на сегодня объём информации по «белорусским» — и не только! — страницам жизни поэта. Поэтому скажем сразу: всем, кто интересуется биографией Высоцкого (или, тем паче, занимается её изучением), эту книгу надо читать обязательно!
Немного людей занимается сейчас всерьёз «уходящей натурой», и составители рецензируемой книги — из их числа. Мало того, — в этой рецензии мы пристрастны именно потому, что составители занимаются одним из важнейших на сегодня направлений высоцковедения — сбором «показаний» уцелевших ещё свидетелей жизни Высоцкого.
В защиту этого утверждения скажем, что уцелевшие документы можно будет прочитать и через пятьдесят лет, а вот, например, Анатолия Папанова, Георгия Юматова, Олега Даля никто так и не успел спросить: «А как это вы снимались с Высоцким — что помните, о чём говорили?»... И посему надо приветствовать каждую честную попытку собирания живых свидетельств.
Разумеется, речь здесь не идёт о тех торопливо-небрежных журналистских «расследованиях» и «учёных» публикациях в жёлтой прессе, к каковым можно смело отнести, например, книги Ф. Раззакова и последние опусы В. Перевозчикова («Правда смертного часа»), которые плохи не «смелостью» в освещении темы, а тенденциозностью и заданностью изложения.
Накопленный на сегодняшний день объём информации по биографии Высоцкого позволяет достаточно точно оценивать новые свидетельства, если таковые появляются. С этой точки зрения и будут сделаны несколько замечаний относительно не известных ранее свидетельств, опубликованных в рецензируемой книге. Надеемся, составители не обидятся за подобный «гамбургский счёт», поскольку они не новички в данной теме.
Итак, — о воспоминаниях. Количество опубликованных только за последние годы несуразностей любого рода здесь не поддаётся исчислению: мифы, версии, ошибки памяти, умышленное умолчание, прямая целенаправленная ложь тиражируются в десятках и сотнях повторов. Поэтому одна из основных обязанностей составителя (на наш взгляд) — в меру сил препятствовать или, по крайней мере, не способствовать распространению всего перечисленного, контролируя правдоподобность фактов.
Очевидно всё-таки и то, что бо на поговорку «врёт как очевидец».
Однако можно следовать и такому принципу: дать рассказчику выговориться, и — будь что будет. При этом предполагается, что опубликованный текст не только скажет сам за себя, но и высветит личность рассказчика, и имеющиеся неточности (равно как и прямая ложь), будучи зафиксированными на бумаге, со временем разъяснятся.
Отнюдь не вступая в полемику с составителями относительно принципов их работы, отметим отдельные моменты воспоминаний, не вызывающие доверия и нуждающиеся, на наш взгляд, в дополнительной проверке.
Виктор Туров. «... В тот же приезд в Новогрудок буквально за сутки были написаны две песни, которые мне кажутся одними из лучших у него. Это “Песня о друге” и “Почему всё не так”» /11/.
«Песня о друге»? Может быть, Туров оговорился — вместо союза и употребил или— Туров говорит о двух разных песнях. Может, неверна расшифровка с голоса? Но тогда, если составители уверены в своём тексте, нужны комментарии, однако их нет.
Роза Ольшевская. По её словам, на съёмках кинофильма «Я родом из детства» в роли танкиста Володи Туров (до знакомства с Высоцким) видел только актёра Николая Губенко /15–17/. Но это противоречит другой публикации воспоминаний Турова [1], где он упоминает в этой роли А. Петренко и В. Заманского. В целом же в рассказе Ольшевской много ценных и точных деталей.
(его рассказ — перепечатка из газеты «Вечерний Минск», 1992, 8 декабря). «Летом 1968 года снимались в Новогрудке эпизоды фильма “Сыновья уходят в бой”. На этот раз Высоцкий приехал сюда со своей женой... Мариной Влади» /29/. Но это же самое событие в воспоминаниях других авторов и в документах «Приложения» /156/ датируется июлем 1969 года.
Анатолий Кудрявцев довольно убедительно обосновывает дату своей первой встречи с Высоцким: в то время он служил в армии, и командир дал ему «увольнительную на недельку» — после того как он сделал для своей воинской части «стелу к 50-летию Октября». Но дальше идут слишком уж панибратски-залихватские и никак не доказуемые воспоминания: «Первая встреча <...> Владивосток, весна [вспомним о стеле к Октябрю. — И. Р.] 1967 года, гостиница “Золотой Рог”, где собрались Высоцкий, Ким, Городницкий... <...> На сцену может выйти любой, кто поёт песни. Ну, и я вышел, спел парочку песен. А вечером пародию на Высоцкого написал. <...> Спел я эту пародию. На следующий день — он ко мне. Заходит вечером с бутылкой...» /40/. И так далее — не менее захватывающе и не более правдоподобно.
, жизнь Высоцкого весной 1967 года, равно как и осенью, расписана по дням, если не по часам, и для подобной длительной и дальней поездки в этих документах нет места. К тому же это время входит в период «сухого закона» в жизни Высоцкого (декабрь 1966 — январь 1968).
Не более достоверно выглядит и свидетельство о том, как «Высоцкий по молодости кому-то в Москве съездил по морде. И его искали. Так он у Турова спасался от преследователей» /41/. Или же о том, как легко писались у Высоцкого песни в «белорусском Голливуде под Смолевичами. <...> Как-то за ночь он написал три песни, за вторую ночь у него получилось две песни» /там же/. Чуть ниже сообщается, что «у Николая Чергинца Володя гостил на даче» /42/. Кто такой Чергинец, при этом никак не поясняется. Относится ли он к числу «каких-то генералов» /там же/, остаётся только догадываться.
К подобным воспоминаниям трудно относиться серьёзно. Основной вопрос, стоящий в этом случае: можно ли найти рациональное зерно в этом ворохе голословных утверждений и слухов? Это нелёгкая работа, и составители отнюдь не стремятся помочь в ней читателю.
Галина Кононович. свои стихи...
Вениамин Смехов. Его воспоминания, датируемые 1983 годом, — любопытный пример ранней «высоцкой» мемуаристики. Таинственное название общежития киноактёров в Одессе — «Киш-миш» /109/ — требует пояснения составителей (видимо, здесь ошибка расшифровщика: на самом деле речь идёт об известном общежитии Куряж). Рассказывая об Олеге Халимонове, Смехов ошибочно называет его капитаном подводной лодки /там же/. Хотя в 1983 году Смехов, конечно, мог не знать деталей биографии этого человека.
Воспоминания Феликса Кучара — яркий образец стихийного «высоцковедения» (с привлечением З. Фрейда и Леонардо да Винчи): анализ текстов Высоцкого — вместо воспоминаний, хотя ему было что рассказать (как видно из идущих следом выдержек из писем В. Тучину /34/). Вызывает сомнение употреблённый составителями в тексте термин Ж. -П. Сартра дисталинцитаризм /32/: по всей видимости, его следует читать как .
Наиболее сложное чувство вызвало чтение объёмных воспоминаний Невероятность многих рассказанных ею эпизодов нуждается в проверке. Например, вечер первого знакомства с Высоцким на концерте её приятеля Максима Ле Форестье /85/ выглядит так:
— встреча с Высоцким в Театре эстрады (Москва) задолго до начала концерта;
— концерт Ле Форестье (в двух отделениях);
— ужин у посла Франции с Высоцким и Максимом;
— последующая поездка в студию к Ахмадулиной; ожидание там Окуджавы, который «почему-то туда не приехал»;
— последующее пребывание втроём дома у Высоцкого на Малой Грузинской.
Не многовато ли для одного вечера? Иному мемуаристу такого набора событий вполне хватило бы для выпуска целой книги...
Достоверность других рассказанных Савиной эпизодов оценивать не стану; замечу лишь, что спектакль «Жизнь Галилея», который она якобы посмотрела /87/ после премьеры спектакля «Перекрёсток» (состоявшейся, заметим, в октябре 1977 года), в марте 1976 года был снят из репертуара Театра на Таганке.
Некоторые воспоминания (Сергей Петровский /24/, Донатас Банионис /95/) при чтении вызывают досаду — как жаль, что составители так мало поговорили с этими людьми...
Аллы Грибовой /12–14/ и несомненную их достоверность. Борис Сивицкий /20–23/ абсолютно точно, по неделям и месяцам (опираясь на события в личной жизни), вспоминает работу с Высоцким в фильме «Я родом из детства» и немногочисленные последующие встречи. Особенно ценным представляется эпизод его встречи с Высоцким и Влади в Ялте в сентябре 1969 года, чем подтверждается свидетельство Л. Ф. Елисеева о приезде Высоцкого в Крым к Говорухину в конце лета 1969 года и о его участии в съёмках кинофильма «Белый взрыв» (какой-либо точной датировкой данных событий мы до сих пор не располагали).
«Песни про сентиментального боксёра»: статья явно напоминает пародию на студенческую филологическую работу.
И наконец, о содержащемся в предисловии упрёке составителей в адрес ГКЦМ В. С. Высоцкого по поводу того, что им не было доступно всё, что они хотели увидеть в фондах Музея. На самом деле им было показано абсолютно всё требуемое за исключением материалов, закрытых для исследователей по желанию дарителей или связанных с интимными подробностями личной жизни и здоровья. Подобные ограничения являются непременным условием работы любого музея. В то же время составители, на протяжении нескольких лет работая с фондами Музея В. С. Высоцкого и получая все необходимые им консультации, не сочли возможным упомянуть об этом в книге.
В заключение ещё раз скажем о нашей (в целом) весьма положительной оценке рецензируемой книги и пожелаем составителям продолжения их несомненно нужной и полезной работы.
И. РОГОВОЙ