Синий в цветовой картине мира В. Высоцкого
Компонентный состав микрополя синего цвета выглядит следующим образом (табл. 1). Ядро микрополя — моносемное цветовое прилагательное синий. Несмотря на то, что цветообозначение голубой занимает значимую позицию в микрополе и представляет собой двусемное прилагательное, обозначающее степень цветовой насыщенности простого оттенка, на наш взгляд, нет оснований для выделения еще одного ядра в этом микрополе.
Адъектив голубой не имеет в текстах В. Высоцкого словообразовательной парадигмы, однако справедливости ради нужно отметить, что основная эмоциональная и смысловая нагрузка лежит именно на нем - голубой чаще всего находится в составе компонентов околополевого пространства микрополя синего цвета.
Таблица 1. Компонентный состав микрополя синего цвета
| Ядро микрополя | Сильные текстовые заместители | Слабые текстовые заместители | Примыкающие текстовые заместители | Околополевое пространство |
| синий (21) | синева (3) | синяя птица | ||
| синь | небесные доспехи | |||
| синеть (2) | голубая кровь | |||
| синяк (2) | голубая роль | |||
| голубой (13) | голубое сияние льдов | |||
| небесный | родниковая страна |
Если для обозначения оттенков красного цвета, как отмечает Н. Б. Бахилина, в языке существуют десятки слов, то в группу синего входят синий и голубой, а лазоревый, бирюзовый и т. д. являются достоянием поэтической речи или сохраняются в социальной сфере [Бахилина 1975: 192]. Ни лазоревым, ни бирюзовым цветами В. Высоцкий не пользуется. Он достаточно прямолинеен в предпочтении синего и его оттенков.
Целая глава работы П. А. Флоренского «Столп и утверждение истины» посвящена голубому и синему цвету. По его мнению, «голубой цвет, лазурь небесного свода означает первоначально, на языке божественном, вечную божественную истину, затем, на языке священном, он делается символом человеческого бессмертия и, отсюда, цветом смерти, печали, траура. Наконец, на языке мирском, он означает верность... голубое окружение Софии означает воздух, небо и горний мир» [Флоренский 1990: 555 - 556]. И. В. Гёте также отмечает многозначность синего цвета, но он основывает свои суждения на психическом восприятии цвета, то есть первостепенным является то, какие чувства, ассоциации, эмоции вызывает в нас тот или иной цвет. Синий цвет «оказывает на глаз странное и почти невыразимое воздействие. Как цвет — это энергия, однако, он стоит на отрицательной стороне и в своей величайшей чистоте представляет из себя как бы волнующее ничто. В нем совмещается какое-то противоречие возбуждения и покоя... Синее вызывает в нас чувство холода, так оно напоминает нам о... тени. Мы знаем, что оно выводится из черного...» [Гёте 1996: 325].
Синий мы подсознательно ассоциируем с покоем и бесконечностью, он успокаивает и расслабляет. Это цвет пассивности. Высоцкий пользуется таким свойством синего цвета, чтобы подчеркнуть счастливую, размеренную жизнь героя в стихотворении «Смотрины»:
Наутро там всегда покой,
И хлебный мякиш за щекой,
И без похмелья перепой,
Никто не лается в сердцах,
Собачка мается в сенцах,
И печка в синих изразцах
И с поддувалом
История слова синий в качестве цветонаименования в русском языке, как отмечает Н. Б. Бахилина, сложна, что объясняется многозначностью и некоторой неопределенностью слова как цветообозначения в древнейший период [Бахилина 1975: 174]. Так, одно из первых значений слова синий и его производных проявляется «в описании внешности людей для обозначения синеватого оттенка кожи лица озябшего или побледневшего человека, а также синего... цвета человека убитого, пораненного, с синяками» [Бахилина 1975: 174]. Именно в таком значении использует Высоцкий цветообозначение синий {синею) в «Песне о судьбе». Человек синеет (почти умирает) под тяжестью Судьбы:
Мне тяжко под нею,
Гляди, я синею,
Уже сатанею,
Кричу на бегу
Для творческого мира Высоцкого характерна семантическая многозначность синего (голубого). Характерно, что в произведениях Высоцкого для обозначения синего свойственна семантика дальности (видимо, содействовало этому существование традиционно-фольклорных эпитетов в словосочетаниях «синее море», «синее небо»). Опираясь на эти фразеологизированные традиционные эпитеты, семантика бесконечности «проявляется в сочетаемых сдвигах, то есть в тех случаях, когда определённый компонент не является номинацией или, по крайней мере, прямой номинацией водного или небесного пространства» [Зубова 1989: 179]. Действительно, вместо традиционного эпитета «синее небо» у Высоцкого появляется «синяя гора» («Я из дела ушёл...»), «синие звёзды» («Песня о двух погибших лебедях»), «синяя птица» («Маринка, слушай, милая Маринка»).
Интересно, что синее у Высоцкого почти всегда оказывается недосягаемым для человека. Например, лебедь живет где-то «под солнцем», куда никому, кроме неё, добраться невозможно:
Она жила под солнцем - там,
Где синих звезд без счета,
Куда под силу лебедям
Высокого полёта
(Баллада о двух погибших лебедях)
«Вот только жаль - её в раю нашли!»:
Маринка, слушай, милая Маринка!
Далёкая, как в сказке Метерлинка,
Ты — птица моя синяя вдали, -
Вот только жаль — её в раю нашли!
— значит в недоступном для живого человека месте), и словами «далёкая», «вдали».
В стихотворении «Я из дела ушел...» появляется «синяя гора»:
Я из дела ушел, из такого хорошего дела!
Ничего не унес — отвалился в чем мать родила, -
Не затем, что приспичило мне, - просто время приспело,
«синий» подверглось смысловой модификации и стало обозначать не только цвет, но и пространственную характеристику: «далеко», «неизвестно откуда».
Таким образом, номинации синего цвета, встретившиеся в произведениях В. Высоцкого, отличаются семантической многозначностью. Синий цвет — это и цвет пассивности, покоя, и цвет угасания, смерти, и цвет бесконечности, недосягаемости желаемого.
Дюпина Ю. В. Цветообозначения в репрезентации поэтической картины мира Владимира Высоцкого: структура, семантика, функции. - Тюмень, 2009