Печатается с разрешения автора
Публикуется впервые - 29.12.2015 г.
Оригинал статьи расположен по адресу: http://v-vysotsky.com/statji/2015/Vtoraja_popytka/text.html
Марк Цыбульский (США)
(Copyright © 2015)
"Вторая попытка Виктора Крохина"
Кинопроба к к/ф ''Вторая попытка Виктора Крохина''
Эта картина режиссёра Игоря Шешукова, поставленная на "Ленфильме" по сценарию Эдуарда Володарского, была закончена в 1977 году, но на экраны вышла лишь в 1987-м.
Картина рассказывает о судьбе мальчика, чьё детство прошло после войны в коммунальной квартире. Благодаря счастливому стечению обстоятельств, Виктор Крохин не ушёл, как многие его ровесники, "из подворотен ворами", а стал боксёром. Более того – боксёром высокого класса, чемпионом Европы. Вот только с детства вёл он себя не так, как надлежало советскому человеку: не захотел стать строителем и дышать цементной пылью, в отборочном бою за право поехать на чемпионат Европы умышленно задел противнику разбитую бровь, ушёл от "честного" тренера к "нечестному". В последней сцене фильма Виктор Крохин, идя по аэропорту рядом с "неправильным" тренером и раздавая автографы, замечает сидящего паренька, который не просит автографа, а пристально на него смотрит. Главный герой внезапно осознаёт, как неверно он себя вёл всё это время. Вот такой сюжет. Для 1977 года очень даже смелый.
В фильме Высоцкий пробовался на роль Степана, которую в итоге сыграл Олег Борисов. В кинопробе (она сохранилась и вошла в третью серию вышедшего в 1987 г. четырёхсерийного телевизионного документального фильма Эльдара Рязанова "Четыре встречи с Владимиром Высоцким") он напевает свою песню "Полчаса до атаки..." В картине предполагалось использовать песню "Час зачатья я помню неточно..." В конечном счёте она и вошла в картину, но в урезанном виде.
Информации о предполагаемом участии Высоцкого в картине немного. Из очевидцев высказалась лишь звукооператор фильма Ася Зверева:
"Высоцкий приезжал на пробы всего один раз. Он спел песню, которая потом вошла в картину. Те сроки, которые он поставил режиссёру, конечно, были нереальны – он готов был сниматься один день в месяц. Конечно, он был очень занят, но ему предлагалась главная роль, и ждать его так долго режиссёр не мог. Поэтому дело не пошло. Он записал песню и уехал. Песню записывали прямо здесь, в комнате, даже не в тонателье".
"Кинопробу Высоцкого не делали. Да ну что Вы! Кто же будет делать пробу Высоцкого?! Он был утверждён сразу же“.*1
Разумеется, мемуарист не права относительно кинопробы. Не те были времена, чтобы режиссёры утверждали актёра на роль по своему разумению, – на то худсоветы существовали...
За много лет до меня с А. Зверевой беседовал известный московский высоцковед Борис Акимов. Я приведу наиболее существенные отрывки той беседы.
"Б. А. – Как Вы его (Высоцкого – М. Ц.) увидели, когда? Первые впечатления Ваши?
А. З. – Я его в группе увидела. Потому что позвонил Игорь (Шешуков – М. Ц.): "Срочно хватай "Агру", запишем песню". Писала Волкова. Во-первых, он был очень знаменит, а я тогда была очень молодая и боялась его, как огня. Он действительно очаровательный человек... Игорь говорит: "Ну давай запишем". – "Гитары у меня нет. Да и голос что-то сегодня..." – "Гитару найдём". Взяли реквизит. Он настроил – и сходу! Он вообще человек лёгкий.
Б. А. – А как происходило вот относительно монтажа? То есть, вначале её целиком собирались ставить, в том виде, в котором она и была? Потому что она разбита.
– Сначала она стояла, где немцы ремонтируют нам вот эти дома. Пленные. Причём очень здорово стояла.
Б. А. – Были какие-то эпизоды выброшены?
А. З. – Потом были. На первом худсовете всё это было: и как из-за монеты дети задрались, ещё крупным планом немцы, которые реагируют на эту драку. Это всё было. Кончился худсовет. Все молча вышли и сказали: "Да, мало вам не будет".
Б. А. – Понятно. И тут же...
А. З. – При этом приняли очень хорошо картину на худсовете у нас. Очень хорошо. А потом дали какие-то поправки небольшие.
Б. А. – Но вот эти поправки были уже внесены, когда сюжет уже был выброшен?
А. З. – Но не целиком.
Б. А. – Но мне важно осознать здесь такую вещь. Выбрасывали это из-за того, что эпизоды такие были, а их сопровождала песня, или выбрасывали из-за того, что песня была, и она очень здорово эти эпизоды подчёркивала?
А. З. – Песня, конечно. Она так ложилась!
Б. А. – Может, без песни они бы и прошли?
А. З. – Так они почти без песни и прошли".*2
"По свидетельству Э. Володарского, автора сценария, Высоцкий не соглашался на купюры, и поэтому песня в к/ф не вошла", – сообщал в комментариях к "Балладе о детстве" публикатор А. Крылов.*3
Видимо, А. Крылов имел в виду воспоминания Э. Володарского, которыми он в 1982 году поделился со зрителями на вечере памяти Высоцкого:
"Я сделал сценарий, который снимался на "Ленфильме", назывался он "Вторая попытка Виктора Крохина". Снимал её такой молодой тоже Игорь Шешуков, режиссёр молодой, с которым я учился во ВГИКе, и на одну из главных ролей... я страшно хотел, чтобы играл, значит, Володя... эту роль. Причём ему нравился сценарий, ему пьеса очень нравилась, и он для этого сценария написал вот эту "Балладу о детстве". Там было много куплетов, для картины много. Но так случилось, что контакта, так сказать, Шешукова с Высоцким не получилось. Они как-то невзлюбили друг друга на пробах даже. И он взял вместо Володи сниматься Борисова. Значит, стал играть Борисов эту роль. Причём Высоцкий даже не обиделся, я думал, он страшно разобидится, и даже заберёт песню. Нет, он сказал: "Песню берите, и пусть она будет в картине". Потом с картиной начались разные сложности. В общем, она, в конце концов, так света и не увидела. На "Ленфильме", правда, её можно посмотреть, вот. Но началось всё из-за песни. Стали требовать, чтобы убрали, два там три куплета требовали убрать.
Володю, чтобы он согласился убрать эти три куплета. Там, насчёт миллионерши Маруси Пересветовой, насчёт "из напильников делать ножи...", если вы помните эту песню, и третий куплет... сей-час уже не помню точно какой. И приехал его уговаривать, он встретил меня, по-волчьи на меня глядя, и сказал: "Ты что, хочешь выбросить эти куплеты?"
Я начал мямлить: "Володя, понимаешь, надо..." Для товарища он был готов делать всегда всё, кроме, пожалуй, вот этого.
Он сказал: "Нет, ни строчки".
Я говорю: "Володя, ну пойми! Понимаешь, выйдет картина, песня будет звучать с экрана, и всё..."
Он подумал, подумал и сказал: "Нет. Ни буквы. Ни буквы. Вынимайте тогда всю песню".
"Ну, всю песню не хочется вынимать, песня-то прекрасная".
"Нет, я её так написал. Я так её написал..."
"Ну, понимаешь, в Госкино нашем, в комитете начальство возражает".
"Тогда вынимайте всю песню".
Я говорю: "Но без песни картина проигрывает очень".
"Ну, тогда оставляйте всю песню".
Я говорю: "Ну, Володь, ну я тебя по дружбе прошу... Ну, вот три куплета эти надо бы убрать".
Он ещё так походил, думал, курил, и сказал: "Нет-нет-нет. Нет, старик, нет. И этого сделать не могу".
"Ну, значит, угробимся вместе, понимаешь, и Шешуков вынимать песню не хочет, но вот эти три куплета..."
Он сказал: "Нет, ну вместе – так угробимся. Вместе – оно даже лучше".
".*4
Обратимся к анализу имеющихся в нашем распоряжении документов.
22 августа 1977 года было составлено "Заключение на материал художественного фильма "Вторая попытка Виктора Крохина" (автор сценария Э. Володарский, режиссёр И. Шешуков":
"Главная сценарная редакционная коллегия просмотрела материал (первую сборку) художественного фильма "Вторая попытка Виктора Крохина".
Коллегия считает необходимым высказать по нему ряд претензий и соображений. Фильм не столько рассказывает о спорте, сколько показывает характер человека, сложившийся под влиянием послевоенного времени. На наш взгляд, авторы прочитали это время крайне односторонне, подчеркнув тяготы жизни, неустроенность и бедность людей, живущих в коммунальной квартире, опустив при этом радостное ощущение Победы, планы и целеустремлённость "поколения победителей". Складывается впечатление, что у мальчика вообще не было другого выбора, что дрязги колких, неинтересных людей в коммунальной квартире и должны были сформировать характер маленького волчонка. Подобная концепция требует опровержения. Необходимо показать, что у героя был и другой выбор, и только стечение обстоятельств, неумение мыслить самостоятельно воспитало этот прагматический характер.
лет. Необходимо также осуществить более точное решение ряда конкретных сцен и эпизодов, отредактировать реплики. Коллегия рассмотрела предложения студии по исправлению материала фильма [план поправок из 16-ти пунктов] и согласна с этим планом.
С нашей точки зрения, дополнительно к этим пунктам необходимо выполнить следующие уточнения: а) бой боксёров в прологе должен быть короче, б) сократить эпизод ссоры в квартире и при этом проредить звуковой ряд, в) освободиться от планов, где показана работа военнопленных немцев, г) необходимо ещё раз проверить целесообразность использования песни В. Высоцкого (выделено мной – М. Ц.), д) отредактировать реплики в сценах Степана за столом, в сцене на кухне у радио и в рассказе брата, е) заменить планы женщин на свадьбе.
Необходимо более продуманное решение финала. Герой должен быть ближе к осознанию неверности своего пути, неправильности выбранной им философии жизни. В связи с этим зрителю должно стать более ясным название фильма – в чём заключена вторая попытка героя. Таким образом, коллегия предлагает произвести переработку материала фильма с целью выявления авторской позиции, чёткой идейно-нравственной мысли произведения.
".*5
Таким образом, выясняется, что песня Высоцкого в фильме действительно звучала, но возникает вопрос, была ли она использована целиком, как рассказывал Э. Володарский? Полагаю, что нет. В той сцене, где она звучит, просто не хватает метража, чтобы вставить её полностью.
Остаётся невыясненным только одно: почему фильм – с песней Высоцкого или без неё – на экраны в 1977 году так и не вышел? Как мы видели, А. Зверева отмечает его хороший приём на худсовете. Сценарная коллегия тоже не "зарезала" фильм, а лишь потребовала сделать поправки, что было абсолютно типичным явлением в советском кино. Что же произошло?
"12 января 1978 года Григорий Васильевич Романов (1923—2008), всесильный первый секретарь Ленинградского областного комитета партии с 1970 года, отправил Борису Ивановичу Аристову, тогдашнему первому секретарю Ленинградского городского комитета партии, записку. На клочке обычной бумаги, без заголовка, Романов распекал нерадивых подчинённых:
"Б. И. Аристову.
Факт возмутительный. Кто дал право т. Шевелеву Э. А. (подчеркнуто два раза – К. К.) нарушать порядок, подготовленный обкомом КПСС о приёмке фильмов и других произведений искусства? Где были секретари ГК КПСС? о принятых мерах Обкому Партии. Г. Романов. 12.01.78 год".
Интересно... взглянуть на первый абзац рапорта, поданного в ответ на записку Романова несчастным Е. А. Шевелевым (так в тексте – М. Ц.), заместителем секретаря горкома по культуре. В нём говорится, что окончательная версия фильма была получена горкомом в августе 1977 года и надлежащим образом чиновниками просмотрена:
"Просмотренный мной и инструктором Ю. А. Красновым (секретарь горкома КПСС т. Жданова Т. И. была в отпуске) 5 августа 1977 года вариант картины нуждался в доработке, о чём было сказано главному редактору студии т. Варустину Л. Э. и т. Шешукову И. В. на беседе в отделе культуры горкома партии.
... Л. Э. Варустин и И. В. Шешуков заверили, что будет продолжена работа по устранению имеющихся просчётов"".*6
"Ленфильма" оформила своё решение в свете постановлений партии, и, как мы помним, поставила под сомнение "целесообразность использования песни В. Высоцкого". Сомневались недолго: уже через две недели, 5 сентября 1977 г., председатель художественного совета "Ленфильма" В. Блинов сообщил заместителю председателя Госкино СССР Б. Павленку, что "песня В. Высоцкого изъята, и сцена идёт в музыкальном сопровождении".*7
Для фильма и его режиссёра всё бы, вероятно, прошло благополучно, если бы не гнев товарища Романова. С членом Политбюро шутить было опасно – а вдруг и после "устранения имеющихся просчётов" картина ему не понравится? Проще убрать её с глаз долой, "положить на полку" – что и было сделано.
По постановлению коллегии Госкино СССР и секретариата правления СК СССР от 12 сентября 1986 года картина была восстановлена, включено в неё всё, что было вырезано, в том числе, и песня Высоцкого – правда, не с авторским названием, а с неизвестно кем придуманным – "Песня о давно минувших временах". Вот только использована в картине она очень неудачно. Лишённая многих куплетов, песня оказалась лишена и сюжета и, по сути дела, является всего лишь звуковой иллюстрацией к мальчишеской драке, за которой наблюдают несколько пленных немцев. Зачем она понадобилась режиссёру в таком виде? Не покидает ощущение, что И. Шешуков – как несколькими годами раньше постановщик кинофильма "Дела давно минувших дней" В. Шредель и постановщик "Чёрного принца" А. Бобровский – очень хотел использовать в своей картине песню Высоцкого, но при этом не вполне отчётливо представлял себе её роль.
Примечания
1. Фонограмма беседы от 26.12.2005 г.
"Белорусские страницы". Минск. 2006 г. Вып. № 45 стр. 24 и 27.
3. В. Высоцкий. "Сочинения в двух томах". Москва. 1991 г. Сост. и комментарии А. Крылова. Том первый стр. 626.
4. Фонограмма выступления Э. Володарского на вечере памяти В. Высоцкого в клубе "Восток". Ленинград. 1982 г. 20 января. Цит. по. сб. "Украинский вестник" (Донецк) Сост. В. Яковлев. № 39. 2014 г. апрель.
5. Михайлов В. "Запрещённые фильмы: документы, свидетельства, комментарии". НИИ киноискусства, 1993, стр. 154.
"В тихом омуте": август как месяц отдыха/трудовых будней в позднесоветской России" // ж. "НЛО" 2012 г. № 7.
"Всё неразрешённое – запрещено" // Искусство кино. 1989 г. № 5.