В ожидании главной роли
И одиночество - хорошая вещь. Вроде Бальзак это сказал, а потом добавил: но нужно, чтобы был кто-то, кому можно сказать, что одиночество - хорошая вещь. Иначе говоря, надо то уходить в себя, то снова возвращаться к людям. Это переключение дается все труднее. Раз усилие над собой, два - а на третий или там тринадцатый раз нервы рвутся и душа отключается. На грубом житейском языке это называется запоем.
Поэт и актер - животные разной породы. Актер задыхается в одиночестве, а поэту без уединения - крышка. И это еще большой вопрос, нужен ли ему кто-то рядом постоянно. С Мариной уже были две крупные размолвки. Один раз - когда в бреду назвал ее не тем именем, другой раз - когда заперся в ванной, чтобы бутылку не отняла. Настоящее сражение было: дверь сорвали с петель, стекла в окнах побили. В состоянии отключки чуть не задушил ее. Оба раза она уезжала - да так, что неизвестно было, вернется ли. Сложны любовные отношения между Россией и Францией: еще у Бальзака с Эвелиной Ганской это ничем хорошим не кончилось. Сейчас, правда, роли поменялись: Францию представляет женщина, Россию - мужчина. Любовь в эпоху не особенно мирного сосуществования двух систем...
В самом начале семидесятого года вышли "Опасные гастроли". У народа - вторая после "Вертикали" нормальная встреча с Высоцким. В газетах картину уже покусывают за легкомысленный подход к революционной теме, а приличная публика морщится: дескать, много вульгарности. Мол, что это там врут, будто Пушкин про чудное мгновенье в Одессе написал, когда он это сделал в Михайловском. Но это же шутка: в одесской песне так поется: "А Саня Пушкин тем и знаменит, что здесь он вспомнил чудного мгновенья... " И вообще картина легкомысленная, для отдыха, это оперетка, а не "Оптимистическая трагедия". И песни соответствующие - от "Куплетов Бенгальского" до пародийного "Романса": "Мне не служить рабом у призрачных надежд, не поклоняться больше идолам обмана!" Ну почему бы иной раз не подурачиться - вместе с миллионом-другим наших зрителей, не лишенных, несмотря ни на что, чувства юмора?
В театре вовсю идут репетиции нового спектакля по стихам Вознесенского. Сначала он назывался "Человек", теперь - "Берегите ваши лица". Делается это без жесткой драматургии, импровизационно, как открытая репетиция: Любимов прямо на глазах зрителей будет вмешиваться, делать замечания актерам. Высоцкому досталось исполнять довольно любопытные стихи:
Я - в кризисе. Душа нема.
"Ни дня без строчки", - друг мой точит.
А у меня -
ни дней, ни строчек.
Поля мои лежат в глуши.
Погашены мои заводы.
И безработица души
зияет страшною зевотой.
Значит, и у Вознесенского тоже бывают психологические провалы, хотя вредных привычек у него вроде бы нет. Нервное дело - поэзия, в любом случае. Финал стихотворения очень эффектен:
Но верю я, моя родня - две тысячи семьсот семнадцать поэтов нашей федерации - стихи напишут за меня.
Они не знают деградации.
Вот, оказывается, сколько их, поэтов так называемых. А ведь любой нормальный человек вспомнит тридцать, ну сорок имен - в лучшем случае. Не говоря уже о стихах, о строчках. Почему же человек, накропавший сотню или две никому не известных, только на бумаге существующих опусов, называется поэтом, а автор стихов живых, звучащих и поющихся, таковым не является?
Сам он привык о себе как о поэте говорить с шутливой интонацией - даже песня уже почти сочинилась самопародийная. Поводом послужил скандальный эпизод, когда Василий Журавлев опубликовал под своим именем стихотворение Анны Ахматовой - в последний год ее жизни это было. Принял, говорит, по ошибке за свое. Вот опять аукнулся Остап Бендер как "автор" пушкинских строк...
Захотелось из этого сделать историю, сюжет. И сразу осенило: тут нужна Муза - у всех приличных поэтов в стихах фигурирует эта дама. К Ахматовой она даже ночью приходила... Вот и с моим поэтом такое приключилось: "Меня вчера, сегодня Муза посетила - посетила, так немного посидела и ушла". Но все-таки мы с персонажем не просто Пушкина перепишем, а немножко переделаем, хоть размер поменяем:
... Ушли года, как люди в черном списке, -
Все в прошлом, я зеваю от тоски.
Она ушла безмолвно, по-английски,
Но от нее остались две строки.
Даешь восторги, лавры и цветы:
"Я помню это чудное мгновенье,
Когда передо мной явилась ты".
И эта песня тоже будет в "Лицах", которые и откроются "Песней о нотах" Высоцкого. В стихотворном уровне Вознесенского никто не сомневается, а ведь он даже обрадовался, когда зашла речь, чтобы и "Охоту на волков" ввести в представление. И прямо скажем, песня спектакль не ослабляет, а даже наоборот. Причем за счет текста. "Охоту", правда, пришлось слегка замаскировать американским сюжетом: это как бы Кеннеди "из повиновения вышел".
Месяц напряженных репетиций. Как всегда, накидали на приемке замечаний дурацких, а тут еще и "Мокинпотта" сняли с репертуара - за то, что автор пьесы Петер Вайс где-то выступил с осуждением политики советских властей. Любимов решил, что клин клином вышибают. Ах, Вайс - антисоветчик? Мы покажем вам вместо него седьмого февраля вполне советские "Лица". Управление культуры еще не утвердило, так сделаем это под видом репетиции.
Еще дважды "Лица" играются десятого. "Охоту на волков" зал принимает с восторгом, просят повторить. И в ту же минуту становится ясно: самые главные зрители распорядятся, чтобы спектакль никогда не повторился. Вознесенский позвал бывшего министра культуры Мелентьева в расчете на его поддержку. А тот совершенно озверел и стал буквально ко всему придираться. Над сценой была надпись: "А ЛУНА КАНУЛА" - палиндром такой, читается в обе стороны одинаково, невинная шуточка Андрея. И надо же: этот деятель вычислил тут намек на неудачи нашей страны в освоении космоса, поскольку на Луну в прошлом году первыми высадились американцы.
Все это неспроста: власть закручивает гайки. Твардовского убрали из "Нового мира", и говорят, что теперь журналу конец. В "Правде" критик Капралов пишет об "опасном скольжении", прикладывая, естественно, фильм Юнгвальд-Хилькевича. И скользит страна вниз - к холодному прошлому.
Оформил развод с Люсей, еще более отдалив себя от детей. Привел Аркашу с Никитой на спектакль "Пугачев", так сыновья расплакались, а Люся устроила сцену прямо в кабинете Любимова. Получилось хуже некуда. Опять жизнь затрещала по всем швам. Покатились колеса, мосты... Еще одна песня родилась на дорожно-транспортную тему:
Вот вам авария: в Замоскворечье Трое везли хоронить одного, - Все, и шофер, получили увечья, Только который в гробу - ничего.
Такова объективная картина жизни, без всякой клеветы и очернительства, с показом положительных сторон:
А ничего тебе не угрожает, Только когда ты в дубовом гробу.
Досочинил это в больнице на Каширке и назвал "Веселая покойницкая". Лежа - пока не в гробу, а на койке, - вспоминал недавнюю поездку к опальному Хрущеву.
Деятель этот давно занимал его воображение. В юные годы над Никитой потешались, анекдоты травили. Но не боялись его - вот что главное. Все-таки попер он против Сталина - хоть и покойного, из Мавзолея его выкинул и коммунизм через двадцать лет пообещал. А мы тогда не то чтобы верили, но немножко все-таки допускали эту фантастическую возможность: чем черт не шутит - вдруг действительно на Марсе будут яблони цвести, а трамвай станет бесплатным. Это теперь все такие умные стали, а тогда, прямо скажем, не много было убежденных антикоммунистов. Для народа слово "коммунизм" до сих пор хорошее: "у них прямо полный коммунизм" - говорят про счастливую, обеспеченную жизнь. Многие по-прежнему мечтают все получить по щучьему веленью.
Пару лет назад для "Последнего парада", куда Штейн заказал песню на тему "кресла", сочинил он сюжет про такого простонародного дурачину-простофилю, который влез на "стул для королей" и захотел издать Указ про изобилье... Сразу стали спрашивать: "Это ты про Хрущева?" Вроде да, но необязательно столь буквально понимать. Захотелось проверить, действительно ли Хрущев такой простак - или же... В общем, познакомившись с его внучкой Юлей, сразу начал ей намекать насчет встречи с прославленным ее дедушкой. А в начале марта взял с собой Давида Карапетяна, и нагрянули к Юле.
Та сдалась под его напором и спросила у деда разрешения приехать с двумя актерами театра "Современник". Про Таганку он пока не слыхал, а вот в "Современнике" недавно побывал на спектакле "Большевики". Дед на удивление быстро согласился.
Приехали на дачу в Петрово-Дальнее. Юля их тем же способом представила - пришлось обоим до конца играть роли "современников". Вышли с Никитой Сергеевичем погулять перед обедом, немного поговорили о трудностях: песни ругают, выступать не дают, а люди их хотят слушать - к кому же обратиться из руководителей? Хрущев посоветовал Демичева, но не очень уверенно. Да, собственно, не за этим приехали.
Сели за стол. Хрущев спокойно отнесся к вопросу "насчет выпить" и достал початую бутылку "Московской", хотя сам к водке не прикоснулся. Поспрашивали его о Сталине, о Берии. Нового услышали не много, но кое-что подтвердилось или уточнилось. Оказывается, после смерти Сталина пошли письма от западных компартий, из соц-стран с вопросами о репрессированных и расстрелянных в СССР зарубежных коммунистах - вот какой был первый толчок (да, и сейчас кое-какие вопросы приходится решать с помощью западных товарищей!). Признал Хрущев, что десталинизацию он и Берия начали одновременно и независимо друг от друга. В остальном - более или менее известные вещи - о том, как Сталин изображал неведение по поводу ареста одного из хрущевских приближенных, как Берия провоцировал всю верхушку, призывая в доверительных беседах свергнуть "тирана", а они боялись, что он после этого Сталину и донесет. Берию Хрущев неожиданно сравнил с Макбетом, поразив собеседников своей литературной эрудицией. На вопрос Высоцкого, почему Хрущев не упредил предательство Брежнева с Сусловым, не убрал их вовремя, ответ был предельно прост: "Потому что дураком был".
Да нет, не совсем дураком. Все они начинают умнеть, только когда их самих жизнь загонит в угол. И Брежнева если сейчас скинут - он тоже будет сидеть на даче, слушать по японскому приемнику "вражеские голоса" и рассуждать о коварстве соратников. Людьми они бывают до и после, а когда сидят на троне, все человеческое им чуждо.
Но не зря съездили - было потом что рассказать людям. Многие, конечно, спрашивали: а ты ему пел? "Ну да, конечно... " Хотя на самом деле гитары на правительственной даче не оказалось, и при прощании неопределенно договорились на "другой раз". Но главное - ясность пришла в вопросе о "светлом будущем". Не только у нас - на хитрых обещаниях любая власть держится. В России это особенно кровавый результат имело, но механизм, в сущности, один и тот же везде. Попробовал обобщить это песней:
Переворот в мозгах из края в край,
В пространстве - масса трещин и сомнений:
В аду решили черти строить рай
Для собственных грядущих поколений.
Давно уже в раю не рай, а ад, - Но рай чертей в аду зато построен.
В апреле они с Давидом летали в Ереван - это целая эпопея. Еще в самолете познакомились с Александром Пономаревым - легендарным торпедовским бомбардиром, забившим в свое время полторы сотни голов, а теперь тренирующим команду "Арарат". Побывали у него дома на улице Саят-Нова. Высоцкий ему лично исполнил "Охоту на волков", а потом еще на целую бобину напел для ребят - чтобы слушали в трудные минуты!
В конце мая Марина опять в Москве. Давид на своей машине привозил ее сюда и потом рассказал ему, что по дороге Марина постоянно повторяла: "Зачем мне все это нужно?!" Значит, все-таки нужно... Нить нашей жизни истончается, но не рвется, пока ее держит в руках женщина.
А целью жизни Высоцкого на данный момент становится "Гамлет". Позвонил Золотухину, попросил переговорить с Любимовым, Дупаком. Шеф, конечно, Золотухину вывалил все, что мог: какой, мол, ему Гамлет, когда он Галилея срывает! Наивный, дескать, человек... Но все-таки на чем закончил? "Пусть звонит". Собрать надо остаток сил и убедить его, что смогу. А что никто другой не сможет, это Любимов и так знает. Все варианты, которые сейчас обсуждаются (Игорь Кваша и прочее), - это для разговора, для прикрытия, хотя иные слухи бьют по душе очень больно.
Хорошей жизни не будет никогда. Но бывают в этом жутком и невыносимом потоке отдельные осмысленные куски, когда повседневная рутина уходит на второй план и высвечивается драматический сюжет. Так было - более или менее - с ролью Галилея. В кино, к сожалению, себя сыграть пока не удалось. Теперь же все скрестилось в Гамлете. Каждый день что-нибудь придумывается для этой роли.
Быть Гамлетом - или совсем не быть. Такая пошла драма. Любимов в ней - и Отец, и Клавдий в одном лице. По-лониев и Гильденстернов всяких навалом - и в театре, и за его пределами. Офелия же нужна здесь не такая, как у Шекспира, а умная и с ума не сходящая, всю игру Гамлета понимающая и поддерживающая. Похоже, Марина в этой роли утвердилась. Сама.
По выходе из больницы встретился с Золотухиным, толковали обо всем и о самом-самом. Бывают у человека один-два друга, которым можно рассказать даже, например, о том, что ты заболел сифилисом (тьфу-тьфу!). Валерию подошла бы роль Горацио, но еще больше - Лаэрта, этот персонаж ведь, по сути дела, - второй Гамлет, только у Гамлета на первом месте мысль, а у того - эмоции.
"Ладно, я буду покорным... " Весь июнь Высоцкий - сама добродетель. Девятнадцать спектаклей беспорочно отыграл, никаких нарушений спортивного режима. Очень положительным героем получился он и в анкете Толи Меньшикова, которую заполнял в конце июня, вечером, в интервале после "Павших" и до "Антимиров". Человеку, для кото-
рого юмор и парадокс - профессия, иной раз ни того, ни другого не остается для личных целей. Сидел, раздумывал, а получилось почти по принципу: "Фрукт - яблоко, поэт - Пушкин". Скульптор, скульптура - "Мыслитель" Родена. Художник, картина - Куинджи, "Лунный свет"... А тут еще "замечательная историческая личность". Следуя той же модели, написал: "Ленин", потом для приличия еще добавил: "Гарибальди".
Интересные ответы получились только на интересные вопросы, то есть на такие, какие бы и сам себе задать хотел. "Каким человеком считаешь себя?" - "Разным". "Только для тебя характерное выражение". - "Разберемся". "Какое событие стало бы для тебя самым радостным?" - "Премьера "Гамлета"". Это главное, а остальное - сегодня так, а завтра эдак.
В конце июля Высоцкий в очередной раз появляется на Кавказе, выступает в альплагерях "Баксан", "Эльбрус", "Шхельда". В прошлом году он сочинил еще две горные песни. В фильм "Белый взрыв" они не попали, но ничего, выжили и сами по себе. Одну он посвятил памяти альпиниста Михаила Хергиани:
Интересно при этом смотреть на лица настоящих "лавинщиков", для которых это не просто "описание природы". А вторая песня - почти философия альпинистская и может в этом качестве составить конкуренцию "Прощанию с горами":
Ну вот, исчезла дрожь в руках,
Теперь - наверх! Ну вот, сорвался в пропасть страх
Навек, навек, - Для остановки нет причин -
Что взять нельзя!
Возьмем и пик Гамлета!..
С Давидом Карапетяном, оказывается, они долго думали об одном, а именно - о Несторе Махно, кое-что почитывали и вот разговорились. Давид задумал сценарий, чтобы батьку играл Высоцкий и пел при этом "Охоту на волков". А что, "Охота" - это еще и гимн анархии. Слово за слово - и родилась идея проехаться по махновским местам Малороссии, тем более что в Донецк один деятель приглашал на свою студию звукозаписи, а Гуляйполе - почти рядом.
Не обошлось без эксцессов. Донецкий предприниматель куда-то испарился, один молодой волгоградский актер, назвавшись знакомым, затащил их к себе переночевать на частной квартире, за что пришлось прослушать десяток песен его сочинения - нудноватых, без юмора. А когда уже к Гуляйполю приближались, Высоцкий упросил Давида дать порулить - ну и через пять минут на повороте машина перевернулась. Сами уцелели, а вот "Москвич" помялся.
- так никто и не понял. Кончилось все миром, исполнением двух песен из "Вертикали" и распитием самогонки (тут уж Давиду пришлось отдуваться за двоих). На малой скорости направились к Донецку. Две женщины попросили до Макеевки подвезти, а потом пригласили их в этот шахтерский город. Не сразу они поверили, что перед ними Высоцкий, но, убедившись, тут же взяли под свое гостеприимное крыло. Наутро шахтоуправление и профком были потрясены явлением знаменитого артиста и его друга. Начальник профкома все-таки попросил показать таганское удостоверение, и Давид потом очень точно сравнил эту сцену с эпизодом про "детей лейтенанта Шмидта" в известном романе.
Шахта "Бутовская глубокая". Спускались в касках на километровую глубину, потом устроили в "нарядной" (так помещение называется) концерт, где было исполнено, в частности, недавно сочиненное "Черное золото", но добытчики угля прослушали эту вещь довольно вяло: то ли песня в цель не попала, то ли усталым труженикам не до песен. Потом был концерт во Дворце металлургов, позволивший заработать на ремонт и на бензин.
делом рассказала, как батька одного своего человека лично расстрелял из маузера за кражу буханки хлеба у местного жителя. Да, и этот романтик, Есениным воспетый, тоже оказался палачом. Неужели вся история наша замешена на жестокости и, погружаясь в прошлое, ничего не откроешь, кроме крови да крови?
В самом конце августа в казахском городе Чимкенте и где-то с ним поблизости дал за трое суток двенадцать концертов. Получилось: Чимкент - город хлебный, хотя в детской книжке так назывался Ташкент, через который он возвращался в Москву. И дело даже не в заработках, точнее - не только в них. От такой напряженной профессиональной работы особое удовольствие получаешь. Выложишься до донышка - и тут же к тебе все возвращается: давай сначала! Открывается второе дыхание, за ним - третье, четвертое...
"Здравствуй! Кажется, я уже Гамлет". Такими словами он встретил Марину в Бресте тринадцатого сентября. Но чертова дюжина все же дала о себе знать: в Смоленске, пока они ужинали в ресторане гостиницы "Россия", из машины украли Маринино демисезонное пальто, шубу медвежью, кучу пластинок. Сумка с документами у нее оставалась при себе, так что можно было пуститься в путь. Но на всякий случай заглянули в милицию. А там следователь Стукальский и его коллеги восприняли столь наглую кражу как личное оскорбление. И сотворили чудо: буквально через час все вещи были предъявлены владелице для опознания. На память пострадавшие подарили виртуозам сыска фотографию Марины, и оба на ней расписались. Ну что, продолжить теперь криминальную тему и сочинить песню от имени незадачливого жулика, обокравшего "звезду" и попавшего таким образом в историю? Нет, это было бы нескромно с нашей стороны, да и воришку, испортившего настроение, возвеличивать незачем.
но не мог себя преодолеть, не хотелось видеть его полумертвого... Сразу по приезде, четырнадцатого, Высоцкий узнает, что похороны - завтра, и понимает, что прийти надо непременно. Но пятнадцатого с ним приключается то, чего никогда прежде не бывало, - приступ абсолютной некоммуникабельности, неспособности с кем-либо говорить и сделать хотя бы шаг из дому. Неправильно все, непоправимо... Пожалеть об этом придется еще много-много раз, но ничего с собой он поделать не в состоянии.
Может быть, призрак смерти сковал в тот день его волю. Может быть, кто-то свыше предписал ему таким уединенным и молчаливым способом проститься с другом. Скорбный ритуал мы исполняем не для умершего, а для самих себя. Ведь сказал же Иисус ученику, собиравшемуся похоронить отца: "Иди за мною, и предоставь мертвым хоронить своих мертвецов". А герой чеховской "Скучной истории" почему-то ставил себе в заслугу, что никогда не произносил речей на похоронах своих товарищей...
Поселились с Мариной пока у Нины Максимовны на улице Телевидения. Тесновато, конечно, да и добираться отсюда в центр крайне затруднительно. Но это все проблемы разрешимые. Впервые в жизни у него появляется вкус к обустройству быта. Пора уже иметь "все свое - и белье, и жилье". Купим кооперативную квартиру, в театре обещали написать ходатайство к московским властям. И машина тоже нужна, и права к ней. Несколько уроков настоящего вождения дал ему знакомый таксист Толя Савич, консультирует по этой части его и Ваня Дыховичный, новый товарищ по Таганке. Если к этому добавить немного спокойствия - преодолеем любые расстояния.
В театре снова установили оклад сто двадцать в месяц. Высоко все-таки ценится в нашей стране актерский труд! За шесть лет можно накопить на самые дешевые "Жигули" - если, конечно, при этом не есть и не пить даже чай с кофием. А за десять лет при таком же самоограничении, глядишь, и подсоберешь на двухкомнатное жилище. Скупо нас кормят драма и комедия! Но послал Господь удачу - концертная деятельность раскручивается все шире: может быть, забыты уже подметные статьи про нехорошего Высоцкого? В октябре - двадцать выступлений в восточном Казахстане, а потом и в хорошо знакомом Чимкенте. А Москва пока не спешит принимать эстафету...
"Гамлет" движется маленькими шажками, до сцены еще не добрались. Шеф торопится со спектаклем "А зори здесь тихие" по Борису Васильеву. Повесть отличная - о девушках на войне: пять разных женских типажей плюс один старшина, настоящий мужик. Не отказался бы от такой роли, да и песни нашлись бы подходящие. Но ростом не вышел: тут нужен, по словам Любимова, "большой кирпич". Потому берет он Шаповалова - что ж, пожелаем удачи Шапену...
площадке оказался не кто иной, как Леонид Осипович Утесов. Весь его репертуар наше поколение знало наизусть, чего только не придумывали на его мелодии! Вспомнил и рассказал Марине о том, как в школе они сочиняли сатирические куплеты, каждый из которых заканчивался строчкой "У Черного моря". И надо было еще выдержать паузу, чтобы с утесовской интонацией, его слегка царапнутым тембром эту строчку пропеть...
Марина предлагает позвать Утесова в гости. А что? Давай! И вот он вечером сидит у них, расспрашивает о делах в театре, слушает "Охоту на волков" и "Про любовь в каменном веке". Реагирует живо и естественно, не банальными комплиментами, а чисто профессиональным пониманием работы:
- Володя, когда вы разговариваете, у вас ведь нет такого тембра, такого хрипа, как при пении. Да?
- Но иначе, Леонид Осипович, будет неинтересно... Почему он такой вопрос задал? Да потому, что и сам в
свое время голос свой строил, вырабатывал - с той разницей, что он свой легкий хрип, даже сип, и в обыденной речи сохраняет. В общем, важная встреча. Не для амбиции, не для тщеславия - нет, существуют какие-то импульсы, которые передаются только при добровольном, неофициальном контакте. Проявится особая информация, несловесная, которая потом в работе непременно скажется.
По торжественным дням там порхают юные черно-белые пары, выслушивают ритуальные наставления и по идиотской команде:
"Молодые, поздравьте друг друга" - целуются. А для тех, кто не слишком уж молод, вроде и нет отдельного сценария. Все же он договорился, чтобы их приняли не в большом зале, а в кабинете. Ну, не хватало только в хороводе малолеток шествовать!
Оделись по-будничному: он в голубой водолазке, Марина - в бежевой. Кроме свидетелей - Макса Леона и Севы Абдулова - еще буквально два-три человека пришли. Однако прежде чем расписаться, приходится выслушивать наставление регистраторши. Как это, мол, вы по стольку раз в брак вступаете, да еще при таком количестве детей... Ни на минуту не сомневается в своем праве лезть в чужую интимную жизнь. Ладно, получено свидетельство о браке и плюс к нему особая бумага о соединении граждан СССР и Франции. Пригодится.
Коротко отметили событие со свидетелями и с Туро-вым - и в Одессу. Вот эта, прославленная Эйзенштейном, лестница из фильма "Броненосец "Потемкин"". А вот тот самый утесовский "одесский порт в ночи простерт", где ждет уже молодоженов теплоход "Грузия" под командованием славного капитана Гарагули. Старинное судно немецкого происхождения, роскошная каюта со множеством зеркал и со стенами, обтянутыми голубым бархатом... Нет рая на земле, как там на небе - еще неизвестно, но на море он точно встречается...
В Сухуми простились с Гарагулей и с "Грузией", впереди - Тбилиси. Там множество встреч и друзей - один Сер-гей Параджанов чего стоит! Скульптор Зураб Церетели принимает их со всем кавказским размахом, знакомит с Ладо Гудиашвили - художником, который в двадцатые годы жил в Париже, дружил с Модильяни и с отцом Марины был знаком. Как святыня хранится в его доме, за стеклом в буфете, недопитый бокал с коньяком: Пастернак последним пил из этого бокала. Есть от чего вздрогнуть! Ведь по пастернаков-скому переводу "Гамлета" уже выучена роль, а начать спектакль Любимов хочет со стихотворения "Гамлет" из "Доктора Живаго". В Советском Союзе и роман и стихотворение пока под цензурным запретом. Молчание и ложь мы прорвем этими могучими стихами, в которых выходящий на сцену мира-театра актер предстает одновременно Гамлетом и Христом:
Прислонясь к дверному косяку,
Я ловлю в далеком отголоске,
Что случится на моем веку.
На меня наставлен сумрак ночи
Чашу эту мимо пронеси...
И как символический намек на эту чашу - недопитый, бережно прикрытый блюдечком грузинский коньяк... А если премьера в обозримом времени состоится, исполнителю главной роли будет как раз тридцать три года.