• Наши партнеры
    Самые эффективные мази и кремы от шрамов и рубцов.
  • Демидова А.С.: Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю
    Каждая песня - моноспектакль

    Каждая песня - моноспектакль

    Не мое дело разбирать его песни, но без них нет Высоцкого. Театр был делом его жизни, а песни, его поэзия - судьба. Очень много людей пишут стихи. А поэтов мало... Услышать ритм своего времени, раствориться в нем и выразить потом конкретными образами и словами - удел немногих. Евтушенко после смерти Высоцкого назвал его «поющим нервом эпохи».

    Высоцкий заявил о своих песнях сразу. Хотя поначалу сам он к ним относился не очень серьезно. Но он их постоянно пел: в перерывах между репетициями и спектаклями, в компаниях. Когда рядом была гитара - он пел.

    Я помню на первых гастролях в Ленинграде после окончания спектакля (играли «10 дней, которые потрясли мир») мы все бежали по лестнице на второй этаж, где были гримерные, а Володя, быстро переодевшись, ждал нас внизу и пел недавно сочиненную песню «На нейтральной полосе цветы»... Пел увлеченно, азартно... а мы бежали каждый по своим делам, не очень обращая на него внимание. - Тогда он сказал, что песню посвятил мне, но я не очень этому поверила (хоть и приятно было услышать). Я знала, что он часто менял «посвящения». А однажды на концерте объявил, что песню «Она была в Париже...» посвящает Демидовой. Думаю, что это был каждый раз щедрый дар моменту. Пишу это для того, чтобы будущие исследователи осторожно относились к этим посвящениям, кроме, конечно, тех песен, которые были написаны к определенному дню или юбилею.

    Демидова А.С.: Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю Каждая песня - моноспектакль

    «10 дней, которые потрясли мир»

    Демидова А.С.: Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю Каждая песня - моноспектакль

    «10 дней, которые потрясли мир»

    Демидова А.С.: Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю Каждая песня - моноспектакль

    «10 дней, которые потрясли мир»

    Демидова А.С.: Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю Каждая песня - моноспектакль

    «10 дней, которые потрясли мир»

    Демидова А.С.: Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю Каждая песня - моноспектакль

    «10 дней, которые потрясли мир»

    Демидова А.С.: Владимир Высоцкий, каким знаю и люблю Каждая песня - моноспектакль

    «10 дней, которые потрясли мир»

    ВЫСОЦКИЙ. Писать начал в 1961 году. Это были пародии и песни только для друзей, для нашей компании. И не моя вина, что они так широко разошлись. Однако ни от одной своей песни не отказываюсь. Только от тех, что мне приписывают. Среди них есть и хорошие, но чаще всего попадается откровенная халтура, которую делают «под Высоцкого» и исполняют хриплыми голосами. У меня около шестисот песен. Поются из них сто - двести. Многие свои песни я не исполняю. Мне решать, что удалось, что нет. Работаю постоянно и страдаю, если не пишется.

    Какая из моих песен мне особенно дорога? Да, наверное, каждая.

    О творчестве поэта судят по его вершинам. После смерти Высоцкого, разбирая его архив, нашли 250 произведений, которые он никогда не читал.

    Конечно, не все песни Высоцкого были одного уровня. Были и «однодневки», фельетонного характера, на злобу дня; были в прекрасных песнях строки несовершенные. И потом его песни - это не стихи, положенные на мелодию. Его песни - это особый жанр искусства, жанр авторской песни, где исполнение и, главное, кто поет - играет очень большую роль.

    Когда Володя пел свои песни, казалось, что он их написал шутя, очень быстро и легко. По моим наблюдениям - песни рождались очень трудно. Иногда возникала какая-нибудь строчка - или пришедшая вдруг, или услышанная в разговоре, или самим сказанная ненароком. Володя долго повторял возникшую строчку на все лады, ритмы и варианты, потом возникал куплет. Он его записывал. Судя по черновикам - вариантов было множество. Иногда песня исполнялась уже на концертах, люди записывали ее на магнитофоны, но потом Володя пел, меняя слова, иногда целые куплеты, или дописывал другой конец.

    ВЫСОЦКИЙ. Простота авторских песен кажущаяся, потому что работа над словом все равно настоящая, точно так же, как если бы ты работал над крупным поэтическим произведением. Над песней надо еще больше работать, ее очищать, чтобы она влезла в уши, но и в души одновременно. Не отдельно, так чтобы сначала услышал, потом осознал, а сразу. Потом можно взять ее домой, найти второй, третий, четвертый планы, кто как хочет, но она должна сразу входить...

    Высоцкий со своей авторской песней возник не на пустом месте. До него были и Окуджава, и Галич, а еще раньше Вертинский и вообще вся русская культура городского романса. Но одно дело - песня, романс, и совсем другое поющий поэт. Поэт с гитарой на эстраде. Про Окуджаву в свое время писали статьи, типа «Пошляк на эстраде», относя его творчество к узкому вкусу городской мещанской окраины, не замечая, что с появлением магнитофонов его тоже «прокручивала» вся страна. Слуцкий рассказывал, что однажды он шел мимо одного рабочего общежития, а из всех окон одновременно звучали песни Окуджавы с тогдашних плохоньких магнитофонов. Вспоминаю КамАЗ, когда, возвращаясь после спектакля в гостиницу, шли по летней широкой центральной улице, а из всех окон звучал голос Высоцкого. Володя шел вместе с нами, и лицо у него было, как у гладиатора, выигравшего бой.

    Высоцкий не стал подражать Окуджаве, он нащупывал другое эмоциональное, психологическое напряжение, вбиравшее в себя все сумасшедшие ритмы нашего века.

    ВЫСОЦКИЙ. Я когда-то давно услышал, как Булат Окуджава поет свои стихи. Меня тогда это поразило. (Я его очень люблю, он - мой духовный отец, я из-за него и писать начал...) Я подумал - насколько сильнее воздействие его стихов на слушателей, когда он это делает с гитарой, просто как будто он мне открыл глаза. То есть, когда он кладет стихи на какой-нибудь ритм, музыкальную основу и исполняет. Я подумал - может быть, попробовать делать то же самое? Вот в этом смысле был элемент подражания, в других смыслах - нет. Я пою о том, что меня интересует, и никогда никому не подражал ни в выборе проблем и идей, ни, конечно, в подражании голосу.

    окружающим бытом. Он всегда пел от первого лица и в себе самом искал эти внутренние противоречия.

    У Высоцкого был абсолютный слух на язык улицы.

    У Высоцкого-поэта слово приходило с улицы и, очистившись его талантом, на улицу уходило. В его творчестве - прорыв к каждому. Может быть, любили его и не все, но знали все. Вся страна. Отцы и дети. Старики и молодежь. Космонавты, пионеры, шахтеры, студенты. Его интерес - жизнь всех. У него нет злых песен, хотя он касался разных, отнюдь не самых светлых сторон жизни...

    И уникальный голос. Осмыслить, осознать произносимое - не всегда успеваешь: плывешь по звукам. Голос - и чувство в ответ, вне словесного промежутка. «Голос - не только инструмент, но и как разум» - эти слова Марина Цветаева написала по поводу другого человека, но они полностью относятся и к Высоцкому.

    И неотъемлемая деталь - гитара. В записи с оркестром - это уже не Высоцкий. Володя воспринимался только с гитарой. Гитара для него была не только средством аккомпанемента, но и жестом - поэтическим и духовным.

    Подобно Есенину, Высоцкий возводил низовую культуру в культуру всего общества и, подобно Зощенко, в своих сатирических циклах Высоцкий очень точно определял тип, маску, от лица которых он пел. Некоторые исследователи его песен считают, что истоки творчества Высоцкого уходят корнями в эпоху площадных балаганов, русских скоморохов, балагуров-шутов.

    Он ввел в большую поэзию человека со старого московского двора, где сидят бывшие фронтовики и «забивают козла», пел о людях с уголовным прошлым. Пел от имени строителей, фронтовиков, боксеров, моряков, альпинистов, шоферов, спортсменов, алкоголиков, завистников, шизофреников, зверей, самолетов. От других поющих поэтов (Б. Окуджавы, Н. Матвеевой, Ю. Кима, Б. Бачурина) Высоцкого отличают прежде всего откровенная театральная маска, образ, тип - от лица которых он пел. Проникновение в персонажи.

    Он говорил о той стороне жизни, о которой «официальная» поэзия не говорила. Он говорил о всякой боли, об обидах, о том, что в жизни не получается. Он говорил о людях, которых вроде бы списали со счетов, но они живут и хотят жить.

    Причем выявил это так по-человечески, что это воздействует и на людей высокообразованных и интеллигентных и на совершенно необразованных, неинтеллигентных.

    Судьба нашего общества сложна и противоречива. Культ личности, лагеря, война, послевоенные сложности... Судьба поэта - все это отражать. Высоцкий как истинный поэт пропустил Время через свое сердце. Творчество Высоцкого нравственно потому, что честно. Мир моральных ценностей - совести, чести, справедливости - выливался через его простые образы.

    Рассказывает Булат Окуджава: Если отталкиваться от поговорки «Не выноси сор из избы», то я придерживаюсь точки зрения, согласно которой сор этот выносить нужно как можно раньше и как можно в больших количествах, потому что сора накопится слишком много... Я думаю, что Высоцкий относился к той категории людей, истинных патриотов, людей такого толка, которые считают, что нужно избу от сора очищать, не обращая внимания на то, что скажут соседи.

    В 60-е годы вечера портов проводились на стадионах. Тяга к «соборности», массовым зрелищам, к эпическим спектаклям с массовыми сценами, с цирком, буффонадой, бурлеском. Стихотворение Вознесенского «Политехнический» читалось по всей стране и на нашей сцене тоже - в «Антимирах». Окуджаву, Галича и Высоцкого в то время слушали на квартирах. Может быть, это была одна из причин поворота нашего восприятия от публичного интереса к современной поэзии, к индивидуальному, вкусовому восприятию. А в театре стала развиваться «малая сцена». Искусство стало более «личным». Горлом Высоцкого хрипело и орало время. «Народ безмолвствует» - поют поэты... Конечно, нельзя говорить и петь «вообще» от имени народа, «вообще» от имени страны. Каждая песня Высоцкого имеет конкретный адрес, и все его творчество автобиографично.

    Высоцкий - поэт. И жил, как поэт (кто-то сказал, что поэт - это прежде всего судьба), и умер, как поэт, сорвавшись на самой высокой ноте. По сути Высоцкий повторил судьбы наших больших поэтов. Та же многоплановость воплощения. Очень русское проявление - в одном не укладываюсь. Ищу себя в разном... Но во всех направлениях несу людям свой мир. Кем был в большей степени Высоцкий? Актером театра? Автором, исполнителем песен? Поэтом? Киноартистом? Писателем? (Остались его проза, сценарии, сказки.) Режиссером?

    Не успел снять фильм, над которым работал, а в театре - поставить пьесу Уильямса. Думаю, что здесь нельзя провести границы. В песнях он был актером, на сцене оставался поэтом. Разносторонность не мешала, а помогала. В театр некоторые шли «на Высоцкого», потому что любили его песни, песни же облагораживал, шлифовал театр. Может быть, это театр научил фактурности, образности в его песнях, которые Володя так прекрасно умел исполнять от лица тех, о ком он пел: то он был «Яком-истребителем», то приобретал облик эдакого человека в надвинутой кепочке, с желваками и ложной романтикой, то становился каким-нибудь чудаком, сидящим дни и ночи у телевизора...

    Конечно, театр очень помог Высоцкому в формировании его таланта как поэта. Тут надо учитывать и колоссальный интерес к поэзии и поэтическим спектаклям. В это же время мы стали для себя открывать ранее малоизвестных для нас поэтов - и Пастернака, и Ахматову, и Цветаеву, и Мандельштама. Я, например, подарила Высоцкому напечатанную на пишущей машинке «Поэму без героя» Ахматовой, а он мне дал перепечатать стихи Мандельштама, тоже записанные на машинке и подшитые в самодельный том. Вокруг нашего театра всегда было много поэтов - и Вознесенский, и Евтушенко, и Ахмадулина, и Самойлов, и Окуджава. Их стихи звучали у нас со сцены, очень часто в театре они сами читали недавно сочиненные стихи. Но, тем не менее, атмосфера для всех была единой, а вырос из нее крупным поэтом только Высоцкий. Хотя среди наших актеров много людей пишущих. Золотухин пишет очень хорошую прозу. Филатов - пародии, стихи, сказки и пьесы, Смехов - мемуары и инсценировки, меня тоже называли в театре «артистка-эссеистка»...

    ВЫСОЦКИЙ. Мне в данном смысле очень помог театр, и из-за того, что я в нем работаю, и что в нем поощрили эти мои поэтические привязанности и музыкальные, и даже многие песни мои звучат в спектаклях этого театра, и меня стали приглашать и в другие театры, чтобы я писал свои песни, потом и в кино - из-за этого я, в общем, не перестал писать.

    На «Таганке» никогда не играли просто быт. Всегда это было возведено в символ, в поэтический ряд. У Высоцкого тоже нет просто бытовых песен. В конце жизни все серьезные песни Высоцкий поет от себя. Это трудный путь к себе. Вначале возникло внутреннее сопротивление негативным явлениям жизни. Против равнодушия и безразличия - эталон дружбы. Против раболепия и лести - повышенное ощущение человеческого достоинства и чести. Против пошлости эстрадных песен «А парень с милой девушкой на лавочке прощается» - эпатирующее: «А мне плевать, мне очень хочется»...

    ВЫСОЦКИЙ. Иногда, когда прислушиваешься к тому, что вам поют с эстрады - это в наш век информации, когда так выливают вам, выплескивают в глаза и уши столько информации - вдруг вам со сцены говорят: «На тебе сошелся клином белый свет, на тебе сошелся клином белый свет, на тебе сошелся клином белый свет и мелькнул за поворотом санный след. Я могла бы побежать за поворот, я могла бы побежать за поворот, я могла бы побежать за поворот, только что-то там не дает». И еще два автора! Значит, один не справился, очень сложный такой по поэзии стих...

    На мой взгляд, это значит, не уважать людей, перед которыми ты пришел работать. Ну, что же им такую глупость петь! Или там: «Вас провожают пароходы совсем не так, как поезда». Я думал, что за этим что-то есть. Так, почитал - нет, вроде тоже, не так, как поезда, а самолеты не так, как пароходы, и все. И зарифмовали, и всем весело, и все довольны. Или там... ну ладно, бог с ними.

    зрителей возникало убеждение, что Высоцкий пел каждый раз про себя. Ходила масса слухов о его судимости, о том, что кто-то с ним воевал и брал «высотку»...

    ВЫСОЦКИЙ. Часто спрашивают в различных письмах - не воевал ли я, не плавал ли, не сидел ли, не летал ли, не шоферил ли и т. п. Это из-за того, что все мои песни написаны от первого лица. Я всегда говорю «я», но вовсе не оттого, что через все это удалось пройти... потому что понадобилось бы много жизней для того, чтобы во всех шкурах побывать. Просто основная моя профессия актерская, и мне часто приходится влезать в шкуру другого человека и от его имени как бы играть. Поэтому я и в песня* этот прием использую, и не только от «ячества» и нескромности, а просто в этом всегда есть большая доля моего авторского домысла и фантазии. Я многое придумал, много моих мыслей, а главное, во всех моих песнях есть мое собственное мнение и отношение к тому, о чем я пою, к предмету, о котором я разговариваю в этой самой песне. Поэтому я всегда говорю «я», поэтому я имею право говорить «я». Вот оттого эти песни так и называются песни-монологи.

    Он был на редкость работоспособным человеком и чрезвычайно сконцентрированным. Сконцентрированным на деле, которым занят был сейчас, сию минуту. И тогда казалось, что это было главное и единственное его дело в жизни - большое или маленькое: обдумываемая роль или частная мизансцена, мелодическое решение новой песни или не получающаяся строка. Эта мощная концентрация психической энергии на одном выделяла Высоцкого и как актера в спектаклях, и как исполнителя песен. Так же, думаю, сконцентрированно на одном состоянии он писал свои песни.

    ВЫСОЦКИЙ. Я постарался через все времена, через все залы протащить вот то настроение, которое у меня было когда-то с моими друзьями, с которыми мы сидели вместе за дружеским столом, - это настроение доверия, раскованности, свободы, полной такой непринужденности. И главное, желания услышать с их стороны, и желания спеть - с моей. Если эту атмосферу мне удается сохранить или сделать так, чтобы она установилась в зале, - в общем, это самая большая награда и больше ничего не надо. Я так понимаю, что моя миссия выполнена...

    Высоцкий не любил, когда его выступления называли концертами. Это были встречи со зрителями, построенные или на монологе или на диалоге, когда он отвечал на многочисленные записки. И каждая встреча - импровизация. Все зависело от настроения зала, от того, получался ли сразу контакт или попадался очень трудный зал, который надо долго «расшевеливать». Не любил аплодисменты, как и во время спектаклей, - это останавливало его концентрацию. Аплодисменты прерывал рукой. Никогда не пел «на бис», как никогда бы не повторил монолога Лопахина после аплодисментов.

    На первых самостоятельных концертах много рассказывал о театре, на последних - в основном только об авторской песне и о песнях, которые исполнял в данный момент.

    После выступлений в любом городе его песни моментально расходились на магнитофоны.

    Вот один только пример. Первые концерты Высоцкого в г. Куйбышеве в мае 1967 года. В городе он первый раз. Его там мало еще знали. В зале были свободные места.

    Когда же он вернулся в этот город в ноябре - прошло меньше полугода, - он уже пел во Дворце спорта перед шеститысячной аудиторией. Билеты на концерт достать было невозможно. К тому времени все, у кого были магнитофоны, «прокручивали» записи майских концертов и переписывали у друзей другие песни Высоцкого.

    Ноябрьские два концерта в г. Куйбышеве, о которых очень подробно написал в своих воспоминаниях организатор куйбышевских гастролей Высоцкого Всеволод Ханчин, были для Володи как бы трамплином - он впервые почувствовал власть над многотысячной аудиторией.

    После г. Куйбышева он был уже немного другим. Более уверенным, что ли? Во всяком случае, он стал по-другому играть и Хлопушу, и другие свои роли и более уверенно, чем раньше, стал выступать в своих сольных концертах.

    Работал он тогда много, интересно, не жалея сил. Впрочем, он их никогда не жалел - до самой своей смерти, просто самих сил иногда уже не хватало.

    Сохранились программы двух куйбышевских концертов, 29 ноября 1967 года, где на каждом он пел по 30 песен. (В последние годы жизни на своих концертах он больше говорил и пел по 10, не более, песен.)

    Вот, например, песни, которые пел Высоцкий в куйбышевском Дворце спорта:

    «Братские могилы», «Жил я с матерью и батей», «Звезды», «Корабли постоят», «Дом хрустальный», «О новом времени», «Конькобежцы», «Боксер», «Хоккеисты», «Если друг оказался вдруг...», «Здесь вам не равнина», «Скалолазка», «Мерцает закат, как блеск клише», «Она была в Париже», «Прощание с горами», «Парус», «Марш физиков», «Археологи», «Солдаты группы «Центр», «Вещий Олег», «Тау Чита», «Пародия на детектив», «Песня Бродского», «Песня о старом доме», «Дикий вепрь», «Нечисть», «О несчастных сказочных персонажах», «О джине», «Антисказка», «Подводная лодка».

    В этот день он пел шесть часов. Нагрузка колоссальная! После концерта, ночью, поехали к друзьям и там записывали песни на магнитофон.

    Рассказывает Всеволод Ханчин: «Грюндиги» тогда были в новинку, и Володе сразу же понравилась первая проба. Так вот, песню «Спасите наши души» переписали раз шесть-семь, добиваясь реверберации. Он совершенно не противился, сам проникся этим делом, ему нравилось...

    На следующий день - 30 ноября - в 12 часов - опять концерт в Куйбышеве, затем самолет в Москву, потому что вечером того же дня был спектакль.

    Сохранился в записи один из последних концертов Высоцкого в июле 1980 года в Калининграде. Он говорил об авторской песне и пел: «Братские могилы», «Я вам мозги не пудрю», «Кто верит в Магомета, кто в аллаха», «Не хватайтесь за чужие талии», «Ах, милый Ваня, я гуляю по Парижу», «Был шторм, канаты рвали кожу с рук», «Я бегу, бегу, бегу», «Считать по-нашему, мы выпили немного», «Дорогая передача», «Корабли постоят».

    «Таганке» был «Гамлет») он уже петь не мог... Но его ждали пять тысяч человек. Володя спросил: «Можно я выйду без гитары?» Вышел. Шквал аплодисментов. Он говорил полтора часа - об авторской песне, о театре...

    Циклы песен были разные и очень точно прослеживались по времени. Уличные, бытовые, песни-сказки, песни-монологи, песни-протоколы, песни-письма, песни-рассказы от лица какого-нибудь персонажа, огромный цикл военных песен, героико-романтические (об альпинистах, о море, о летчиках, о геологах и т. д.) где в нравственную основу возводился риск, верная дружба, качества настоящего мужчины. Его особый интерес ситуация внутреннего состояния, когда человек оказывается перед выбором, на грани излома, надрыва и ему нужны мужество, воля, одержимость, чтобы выстоять, победить.

    ВЫСОЦКИЙ. Все мы выросли, воспитаны на военном материале - на фильмах, на книгах... Ну, а самое главное, во время такого колоссального народного потрясения люди раскрываются необыкновеннее, ярче, быстрее и т. д., и очень много во всем этом подвига, очень много настоящей какой-то мужской тематики... И пока есть люди, которые занимаются писанием и могут сочинять, конечно, они будут писать о войне.

    Я пишу так много о войне не потому, что эти песни - ретроспекции (мне нечего вспоминать, потому что я это не прошел), а это песни-ассоциации, хотя - как один человек метко сказал - мы в своих песнях довоевываем. Если вы в них вслушаетесь, вы увидите, что их можно петь сегодня, хотя люди из тех времен, ассоциации тех времен, а в общем идеи наши и проблемы сегодняшние, и я обращаюсь в те времена, потому что стараюсь выбирать для своих песен людей в самых крайних ситуациях. Вот если говорить о символе этих песен, то это «Вдоль обрыва, по-над пропастью...» Я хочу петь про людей, которые находятся в самой крайней ситуации: в момент риска, когда они в следующую секунду могут заглянуть в глаза смерти, либо у них что-то сломалось, произошло или они на самом пороге неизвестного. Короче говоря, людей на самом краю пропасти, на краю обрыва - шаг влево, шаг вправо и... или вообще идущих по узкому канату. У меня даже последняя пластинка, которая вышла, называется «Натянутый канат». Я их чаще нахожу там, в тех временах, в тех сюжетах, либо там - в горах, либо там - под водой. Вот почему я так много пишу о войне, пусть это вас не обманывает - я считаю, что это нужно петь сегодня, да и продолжать в будущем.

    Романтика - это всего лишь детская ностальгия по экстремальным ситуациям, а вот про штрафные батальоны - это уже трагическая реальность. Для Высоцкого штрафные батальоны - это символ трагического, безысходного героизма. Во всех песнях и всегда - сострадание к человеческому несчастью.

    Отвращение к убийству. Помните в его стихотворении «Мой Гамлет» горькие, самобичующие строчки:

    Но я себя убийством уравнял
    С тем, с кем я лег в одну и ту же землю.

    Как-то я ему рассказывала про своего дядю-старообрядца, которому религия и его нравственная суть не позволяли убивать. Его призвали в армию. Он попал на фронт. Я потом его спросила: «И ты убивал?» - «Нет». - «Но ты стрелял?» - «Да». - «И как же?» - «Я стрелял, стараясь не попадать».

    Мы долго обсуждали эту нравственную тему войны и охоты. Я сказала, что ненавижу охоту. Высоцкий согласился (я потом обратила внимание на строку: «Это душу отводят в охоте уцелевшие фронтовики»). А потом я его спросила: «Ты мог бы убить?» Он коротко ответил: «Да». И однажды я услышала его песню: «Тот, который не стрелял».

    «Был побег на рывок...» - когда бегут из лагеря два зэка, и одного пристреливает охрана:

    Но поздно, зачеркнули его пули
    Крестом - затылок, пояс, два плеча...

    И всегда боль за убитого. Его знаменитая «Охота на волков», которая впервые исполнялась в нашем спектакле «Берегите ваши лица!», каждый раз вызывала оглушительную реакцию зрителей. К сожалению, спектакль не разрешили играть, но песня осталась...

    Ощущения расстреливаемых - волков ли, людей ли - одинаковы.

    «Охоте с вертолетов» от имени волков:

    Мы ползли, по-собачьи хвосты подобрав,
    К небесам удивленные морды задрав:
    Либо с неба возмездье на нас пролилось,
    Либо света конец и в мозгах перекос,
     

    А в «Был побег на рывок...» от имени людей:

    Все лежали плашмя,
    В снег уткнули носы.
    А за нами двумя -

        Девять граммов горячие,
        Как вам тесно в стволах!
        Мы на мушках корячились,
        Словно как на колах.

    Но разве это жизнь, когда в цепях,
    Но разве это выбор, если скован...

    Или:

    Я согласен бегать в табуне,
    Но не под седлом и без узды.

    Я поля влюбленным постелю -
    Пусть поют во сне и наяву!
    Я дышу - и, значит, я люблю!
    Я люблю - и, значит, я живу!

    кое-какие строчки.

    ВЫСОЦКИЙ. У песен более счастливая судьба, чем у людей. И они могут жить долго. Если песня того стоит, она живет долго в отличие от человека. Человек, если он хороший,- он много нервничает, беспокоится и помирает раньше, чем плохой. А песня - нет, песня может долго жить...

    Из интервью с Высоцким:

    В. В.: Себя я певцом не считаю. Никаких особенных вокальных данных у меня нет. Некоторые композиторы усматривают в моих песнях однообразность строя, манеры исполнения. Другие называют это четким выражением индивидуального стиля. Что бы ни говорили, в конечном счете, главное для меня - текст.

    Вопрос: Собираетесь ли вы выпускать книгу своих стихов, если да, то как она будет называться?

    будет называться, как вы понимаете, пока разговора об этом нет серьезного.

    Вы знаете, чем становиться просителем и обивать пороги редакций и, значит, выслушивать пожелания, как переделать строчки и т. д., лучше сидеть и писать, вот так!

    Высоцкий очень хотел увидеть напечатанными свои стихи. Те, от кого это зависело, не считали его поэтом и относились к нему только как к исполнителю своих песен. И даже когда 26 октября 1978 года в Париже он как поэт выступал вместе с Евтушенко, Окуджавой и другими поэтами на вечере советской поэзии - это не изменило отношения к нему официальных властей.

    Как ни странно, его поэтическое творчество полностью мало кто знал. Пел он в основном всегда одно и то же. А его стихи мы узнали только после смерти.

    Его не приняли в Союз писателей. Сыграли здесь, конечно, свою роль стереотипы его восприятия отдельными социальными кругами населения как представителя «контркультуры», противостоящей определенным формам культуры, в том числе поэтической и песенной. К концу жизни он уже и не стремился к напечатанию своих стихов.

    на магнитофонах...

    Из интервью с Высоцким:

    Вопрос: Человеческие недостатки, к которым вы относитесь снисходительно?

    В. В.: Физическая слабость.

    Вопрос: А недостаток, который вы не прощаете?

    но даже не имеет своего мнения, не может рассудить о предмете, о людях, о смысле жизни - да о чем угодно!- самостоятельно. Когда он повторяет то, что ему когда-то понравилось, чему его научили и не способен к самостоятельному мышлению.

    Вопрос: Что вы цените в мужчинах?

    В. В.: Сочетание доброты, силы и ума. Я, когда надписываю фотографии пацанам, обязательно пишу: «Вырасти сильным, умным и добрым».

    Вопрос: Что вы цените в женщинах?

    В. В.: Ну, скажем так, я бы надписал: «Будь умной, красивой и доброй». Красивой - не обязательно внешне, как вы понимаете.

    В. В.: Сейчас... Я вам скажу... Может, ошибусь... Сколько мне еще осталось лет, месяцев, недель, дней и часов творчества? Вот какой я хотел бы задать себе вопрос, вернее, знать на него ответ.

    Вопрос: Ваше любимое изречение, афоризм?

    В. В.: Вени, види, вици - пришел, увидел, победил.

    Вопрос: Если бы вы не были Высоцким, кем бы вы хотели быть?

    Раздел сайта: